Сергей Кремлев - Ленин. Спаситель и создатель

Мы ведь не творим себе „человеческого материала“… Нам „приходится“ биться как рыбе о лёд, делая (за неимением других людей) не своё дело… Ведь в этом всё горе наше. Ведь когда посмотришь на нашу практическую бесхозяйственность, – то злишься часто до потери работоспособности, и только одно утешает: значит, жизненное дело, если растёт и явно растёт, несмотря на весь этот хаос. Значит, перебродит – и хорошее вино будет…“ [286]

Это – товарищеская доверительная беседа о наболевшем…

А в самом конце письма Носкову Ленин просит:

„Напишите своё мнение о Зерновой…, правда ли, что нехороший человек, т. е. не только „похождения“ любит (это ведь не беда же, само по себе), а именно как человек ненадёжный.

Жму крепко руку. Ваш Ленин“.

20-летняя тогда якобы „ненадёжная“ „Зернова“ (а также „Зверь“, „Зверев“, „Сокол“, „Нина Львовна“) – это Мария Эссен (1872–1956), после II съезда – член ЦК, частый адресат ленинских писем времён революции 1905 года и активнейшая большевичка. После 1907 года она от партийной работы отошла, но с 1917 года опять в неё включилась, работала в Грузии, а с 1925 года переключилась на научно-редакционную деятельность.

Эссен-то, как показало будущее, оказалась, всё же, достаточно надёжной. Засбоил как раз Носков – позднее мы это увидим. Но тут уж – на войне, как на войне, испытание которой выдерживают не все.

В апреле 1903 года Ульяновы опять переехали – в Женеву, в связи с переводом туда редакции „Искры“. Собственно, редакцией была квартира Ульяновых, через которую тёк день за днём поток гостей, включая приезжих из России…

Ленин был занят „под завязку“, как и Крупская. Причём на Надежде Константиновне, кроме партийных забот лежали ещё и житейские. Вот как она описывала тогдашнюю жизнь в одном из писем свекрови в Россию: „…уборка и хозяйство занимали целый день. При той толкотне, которая у нас царит иногда, необходимость постоянно думать о хозяйстве надоедала очень. Уйдёшь гулять – без молока останешься, не встанешь в 7 часов – изволь идти за мясом в город…“ [287]

Вот что, вообще-то, надо было включать в курсы истории партии в спокойные брежневские времена – такие строки из писем!

Весна – пора обновления, в котором нуждалась и революционная работа в России. Но вряд ли Владимир Ильич обременял себя размышлениями о символике. Его волновали конкретные и реальные проблемы, часть которых даже не назрела, а перезрела. В партии росло понимание необходимости скорейшего созыва съезда, в феврале 1903 года в Орле прошло совещание Организационного комитета и после этого подготовка вышла, наконец, на финишную полосу.

В конце мая 1903 года Ленин пишет большое письмо в Киев члену Оргкомитета и агенту „Искры“ Е. М. Александровой („Жак“, „Наталья Ивановна“, „Штейн“). В числе других членов ОК Александрова готовила II съезд и присутствовала на нём с совещательным голосом.

Крупская вспоминала о ней:

„Екатерина Михайловна… раньше была видной народоволкой, и это наложило на неё определённую печать. Она не походила на наших пылких, растрёпанных девиц вроде Димки (И. Г. Смидович, первый секретарь редакции „Искры“. – С.К .), была очень выдержана. Теперь она была искровкой, то что она говорила, было умно.

К старым революционерам, к народовольцам Владимир Ильич относился с уважением. Когда приехала Екатерина Михайловна, на отношение к ней Владимира Ильича не осталось без влияния то, что она бывшая народоволка, а вот перешла к искровцам. Я и совсем смотрела на Екатерину Михайловну снизу вверх…

Искровкой она оказалась не очень стойкой – на II партийном съезде не без её участия плелась сеть оппозиции против „захватнических“ намерений Ленина, потом она была в примиренческом ЦК, потом сошла с политической арены…“ [288]

Екатерина Александрова (урождённая Долгова) (1864–1943) была женщиной умной, весьма незаурядной и волевой. С 1884 года она пришла в революционное движение к народовольцам, но эволюционировала к социал-демократам, с 1890 года входила в группу Бруснева, где начинала работать и Крупская.

Вскоре после II съезда Александрова – энергичная и деятельная, стала активной меньшевичкой, в 1912 году входила в группу „Правды“ Троцкого (к газете большевиков „Правда“ эта группа никакого отношения не имела). Александрова была, впрочем, сторонницей объединения большевиков и меньшевиков на общей платформе. После Октябрьской революции, несмотря на то, что Троцкий стал силой, в послеоктябрьские троцкисты Александрова не пошла. Возможно, и годы взяли своё, но, так или иначе, от политики после Октября 1917 года Екатерина Михайловна отошла, занималась культурно-просветительской работой, заведуя в Ленинграде одним из музеев.