Петр Рябов - История русского народа и российского государства. С древнейших времен до начала ХХ века. Том II

Император Александр III в 1894 году умер в Ялте от болезни почек. Два обстоятельства ускорили его смерть: крушение царского поезда в 1888 году у станции Борки, в ходе которого здоровье императора пострадало, и чрезмерное пристрастие монарха к алкоголю (таким образом государь стремился заглушить постоянный страх перед покушениями).

Поскольку давней и устойчивой закономерностью российской внутриполитической жизни стала смена на престоле консервативных, реакционных императоров императорами-реформаторами, широкие круги российского общества с нетерпением ждали смерти Александра III и того часа, когда на престол взойдет, на смену Александру III, его сын и наследник Николай, с которым связывались надежды на либеральные послабления земствам, прекращение политики контрреформ и введение политических свобод в России. Эти надежды очень скоро обнаружили всю свою иллюзорность.

Воспитанный К.П. Победоносцевым, Николай, подобно своему отцу, объявил дворянство «исконным оплотом порядка и нравственной силой России» и обещал во время своей коронации, что «нужды его не будут забыты». Новый монарх был человеком довольно ограниченным, не слишком умным, скрытным, хорошим семьянином, воспитанным, заурядным, привязанным к частной жизни и слабо понимающим смысл происходящих вокруг событий человеком, склонным попадать под влияние более ярких и сильных личностей – Победоносцева, своей жены-немки Александры Федоровны (властной и несколько истеричной особы), великих князей – своих дядьёв. В то же время он, как многие слабохарактерные люди, не любил сильных и незаурядных личностей и стремился удалить их (как С.Ю. Виттте), предпочитая окружить себя посредственностями, ещё более ничтожными, чем он сам.

Победоносцев внушил новому царю, что любые попытки реформировать самодержавие приведут к тому, что «всё рухнет», и потому Россию надо неустанно «подмораживать». Николай II, как и его отец, ненавидел западную демократию, общественное мнение и интеллигенцию: «безответственную» и «продажную». Слово «интеллигенция» до такой степени было противно императору, что он предлагал даже вычеркнуть его из русского словаря, надеясь, что, отменив это понятие, можно будет покончить раз и навсегда и с самим явлением. Николай II мечтал «соединиться с народом», незамутнённым ни бюрократией, ни интеллигенцией. За 22 года правления Николая II было канонизировано больше святых, чем за четыре предыдущих царствования. Однако на просьбы освободить церковь из-под гнёта Империи, дозволить созыв церковного собора и возрождение патриаршества, Николай II (формально бывший главой церкви) отвечал уклончиво и неопределённо. Царь был очень мало способен к управлению страной. Вместо него правили его дяди – великие князья, его мать-датчанка, его жена-немка, Победоносцев, Витте, Плеве, Распутин и другие влиятельные, консервативные и своекорыстные люди из окружения императора. По убеждению Николая II, он был «помазанником Божиим», «хозяином земли Русской» (русскую землю он, по традиции московских князей, воспринимал, как своё поместье, а его частная семейная жизнь была куда важнее всех политических дел). По его убеждению, народ любил и почитал Бога и царя, но лишь искушался ненавистной интеллигенцией, враждебной православию и самодержавию.

Либеральная общественность ожидала, что император Николай II вновь, подобно своему деду Александру II, обратится к реформам. Но 17 января 1895 года в своей речи перед представителями земств, городов и дворянства, новый император призвал их «оставить бессмысленные мечтания» о реформах и об участии земств в управлении страной. Общество не будет допущено к участию в делах государства, самодержавный строй останется прежним, будет продолжаться реакционная политика Александра III по «отеческому управлению Россией», – таков был смысл его программной речи. Самодержавие резко пресекало попытки совместных действий и совещаний представителей от местных земств, опасаясь возникновения таким путем парламентаризма в стране.

В мае 1896 года во время коронационных торжеств произошла страшная трагедия на Ходынском поле в Москве, где собралось 500 тысяч человек получать подарки. В результате давки 1400 человек погибли, были затоптаны и раздавлены, примерно столько же человек были изувечены. Тем не менее, царь вечером того же дня танцевал на праздничном балу, торжества продолжались, как ни в чем не бывало. Это продемонстрировало всю степень бездушия и бесчеловечности царского режима, его полное отчуждение от подданных и безразличие к их жизням. Государь же был больше всего на свете озабочен одной-единственной государственной задачей – произведением на свет наследника трона (что давалось ему довольно плохо). Власть была дискредитирована в глазах общества. Отнюдь не революционно настроенный поэт Бальмонт пророчески предрекал неизбежность возмездия Романовым: «кто начал царствовать Ходынкой, тот кончит – встав на эшафот».