Петр Рябов - История русского народа и российского государства. С древнейших времен до начала ХХ века. Том II

По словам известного экономиста России конца ХIХ века, теоретика кооперации М.И. Туган-Барановского: «Русский промышленный капитал питается не только соками эксплуатируемых им рабочих, но и соками других, не капиталистических производителей, прежде всего земледельца-крестьянина. Земледелец, который покупает плуг или косу по цене, вдвое высшей стоимости производства, ещё больше участвует в создании высокой нормы прибыли Юзов, Конкерилей и прочих владельцев металлических заводов, чем их собственные рабочие. В этой возможности стричь овец, так сказать, вдвойне, жечь свечу с обоих концов, и заключается секрет привлекательности России для иностранных капиталистов».

А известный знаток сельского хозяйства в России А.Н. Энгельгардт констатировал в своих «Письмах из деревни»: «Американец продаёт избыток, а мы продаём необходимый насущный хлеб… Пшеницу, хорошую чистую рожь мы отправляем за границу, к немцам, которые не станут есть всякую дрянь… Но мало того, что мужик ест самый худший хлеб, он еще недоедает». Отсюда проистекал один из самых горьких парадоксов российской жизни: крестьяне, разоряемые государственными податями и помещичьими латифундиями, зачастую голодали, отдавая государству почти весь хлеб, а потом этот хлеб продавался за границу.

Дивиденды французских капиталистов от вложенных в российскую экономику денег достигали 40 %, тогда как во Франции они приносили в сходных сферах экономики всего 2 %. Естественно, зависимость российской промышленности от французских капиталов всё время возрастала, а российская государственная политика всё сильнее оказывалась в фарватере Франции (что в итоге привело Россию к участию в Первой мировой войне на стороне своей «финансовой метрополии»). По словам современного исследователя Б.Ю. Кагарлицкого: «Проблема иностранных инвестиций в том, что за них нужно платить. Там, где есть ввоз капитала, должен быть и вывоз прибыли. Сверхприбыль, получаемая в России, обслуживала процесс накопления капитала во Франции и других западных странах». Российское государство, усиливая свой финансовый пресс в отношении крестьян, таким образом оплачивало индустриализацию и обеспечивало сверхприбыли западному капиталу.

Политика индустриализации, проводимая Витте, обернулась разорением деревни, повторяющимся голодом, революцией 1905–1907 годов, катастрофическим ростом международных долгов России и уменьшением суверенитета имперских властей. За 30 лет (1881–1913) Россия выплатила по займам и процентам в 1,5 раза больше того, что получила. То есть, фактически, Россия не ввозила, а вывозила капитал за границу. Роль заграничного капитала в российской промышленности неуклонно росла, а самодержавное правительство все больше запутывалось в долгах. Банковская сфера, промышленность и транспорт России во многом находились под контролем иностранного капитала, начинающего определять и внешнюю политику Империи. Государственный долг России при Витте вырос в два раза. Расплачиваться за него пришлось как сотням крестьян, умершим от голода, так и миллиону русских солдат, погибших на полях Первой мировой войны.

Государственный патернализм по отношению к развитию индустрии и посредничество государства в отношениях с международным капиталом были решающими факторами виттевской индустриализации. Государство выкачивало из крестьянства средства (посредством податей, монополий и разнообразных налогов), брало иностранные кредиты и гарантировало их возврат с процентами, раздавало государственные заказы, подавляло рабочие выступления (сохраняя низкую зарплату рабочих и высокую норму прибыли от их эксплуатации, создавая привлекательность России для западного капитала), формировало новую буржуазию – крайне бюрократизированную, криминализированную и коррумпированную.

Однако в конце ХIХ века разразился мировой экономический кризис: упали мировые цены на хлеб и сырье, началось бегство капиталов из России. Это привело к глубокому кризису российской экономики. В 1901 году неурожай вызвал новый голод в России. В 1900–1903 годах в России были закрыты три тысячи промышленных предприятий (одна восьмая часть от их общего числа!).

Тем не менее, ценой разорения деревни и усиления зависимости страны от международного капитала, ценой роста государственного долга и обострения социальной напряженности в деревне и городе, Сергею Юльевичу Витте к началу ХХ века удалось достигнуть довольно впечатляющих результатов на пути ускоренной индустриализации страны.