Александр Кондратов - Когда молчат письмена. Загадки древней Эгеиды

Можно было бы привести еще много примеров, как лексических, так и грамматических, свидетельствующих о сходстве этрусского языка и с индоевропейскими (например, образование женского рода с помощью суффикса - и , -иа ). И все таки не меньшее число «основных слов» и грамматических показателей в этрусском и индоевропейских языках расходится! Например, этрусское слово сех "дочь" не находит параллелей в индоевропейском языке-основе.

Мы уже упоминали о том, что археологи обнаружили две игральные кости этрусков, на которых буквами написаны числа от единицы до шестерки. Кроме того, этрусские числительные встречаются в эпитафиях, где указывается возраст умершего или число оставленных им детей. Среди лингвистов шли долгие споры, какое же из числительных обозначается тем или иным этрусским словом. Вот как звучат, по мнению некоторых современных исследователей, названия первой десятки этрусских числительных: ту "один", цал "два", ки "три", мах (или хут ) "четыре", хут (или мах ) "пять", ша "шесть", семф "семь", кецп "восемь", ну (рф) "девять", шар "десять". Названия «шесть», «семь», «восемь», «девять» находят соответствия в индоевропейском языке-основе: *секс, *септы , *окт, *неун.

Зато числительные от «одного» до «пяти», а также «десять» не совпадают с индоевропейскими. Правда, некоторые исследователи. например один из крупнейших специалистов по языкам Эгеиды, профессор Хойбек, считают, что и в названиях числительного «четыре» можно найти параллели с анатолийскими языками. Если «четыре» по-этрусски действительно звучало как мах , то оно сходно с лувийским маува, ликийским му «четыре». Но вот в 1969 г. в обобщающей монографии «Этрусский язык» австрийский этрусколог А. Пфиффиг предложил такой порядок числительных: ту, цал, ки, ша, мах, хут, семф, кецп, нурф, шар.

Названия числительных от «двух» до «пяти» весьма устойчивы в языках. Как правило, они не заимствуются из других языков. А это означает, что в образовании этрусского языка принимал участие кроме индоевропейского еще какой-то неизвестный нам язык. Какой? Мы не знаем и можем лишь предполагать, что им был один из многочисленных языков, на котором говорило население Средиземноморья до прихода индоевропейцев. Соотносимые же с индоевропейскими числительные от «семи» до «девяти» могут быть не унаследованными от индоевропейского языка-основы, а заимствованными из какого-нибудь древнего индоевропейского языка.

Этруски сформировались как народность в начале I тысячелетия до н. э. А распад индоевропейского языка-основы начался на несколько десятков веков ранее. Это означает, что этрусский язык отделился не прямо от индоевропейского «предка», что он приходится ему не «сыном», а скорее «внуком». И среди других «внуков» индоевропейского языка-основы могут оказаться близкие «родственники» этрусского. Некоторые ученые пытались показать, что ближе всего к языку этрусков стоят индоевропейские языки Малой Азии, называемые анатолийскими (или хетто-лувийскими), ныне полностью вымершие.

Еще в 1928 году на первом Международном съезде этрускологов чешский профессор Бедржих Грозный, расшифровавший письмена хеттов, предположил родство этрусского и анатолийских языков. Он отметил общие черты в морфологии и словаре хеттов и этрусков, а также сходство их религии (так, этруски почитали бога грозы Таркомна, а хетты — такого же бога под именем Тарху). Но идеи Грозного не встретили сочувствия большинства этрускологов.

В 1962 году в Софии вышла книга академика Вл. Георгиева «Хеттский и этрусский язык», где язык этрусков рассматривался как прямое продолжение хеттского. «Этрусский язык есть диалект хеттско-лувийской языковой группы, а именно ближайше родственный хеттскому и его потомку — лидийскому. Этрусский есть не что иное, как продолжение хеттского», — писал Георгиев в начале своей книги и приводил затем многочисленные случаи совпадения хеттских и этрусских слов и грамматических показателей. Надо сказать, что в установлении хетто-этрусских параллелей Георгиев допустил много ошибок.

Однако «... большинство действительно полученных им хетто-этрусских лексических и грамматических соответствий возникло, очевидно, не в результате хеттского происхождения соответствующих этрусских форм, но как следствие развития тех и других из первоначального источника», — пишет советский этрусколог Харсекин в рецензии на книгу Георгиева.