Владимир Семичастный - Спецслужбы СССР в тайной войне

Я сам как председатель КГБ не имел права единолично принимать решения о физической ликвидации людей. Пропаганда, утверждавшая обратное, опиралась прежде всего на принцип исполнения советского закона за пределами Родины, имевшего отношение прежде всего к беглецам из наших рядов с известными именами. Если чекист, советский гражданин, солдат, давший присягу служить Родине и существующему строю, предал свою страну и бежал на 3апад, то согласно действовавшим советским законам он мог быть отдан под суд и осужден, несмотря на свое отсутствие. И если при этом он был приговорен к смерти, то после этого мог быть поставлен вопрос и о приведении приговора в исполнение.

Единственный случай, о котором я знаю и который относился к временам шелепинского председательства в КГБ, когда чекисты действительно, привели приговор в исполнение, касался Степана Бандеры, главаря эмигрантской Организации украинских националистов (ОУН).

Подробный план уничтожения этого преступника был разработан в 1959 году. Позже раскрытие его вызвало многочисленные протесты в западных странах. Адресовались они Шелепину.

Подготовка операции заняла длительное время. Сначала разведка наблюдала и собирала все сведения о беглеце: в котором часу идет на работу, когда возвращается домой, как организовано его свободное время, с кем встречается. Затем, после получения необходимой информации, в центре был разработан план проведения операции, включавший в себя не только устранение самого Бандеры, но и распространение правдоподобной легенды, которая снимала бы с нас подозрения.

Правило не оставлять после себя следов было главным, и поначалу получилось все именно так, как и планировалось. Считалось, что Бандера был убит в результате трений между различными украинскими эмигрантскими организациями.

И только побег на Запад самого исполнителя приговора — Богдана Сташинского — в 1961 году привел к провалу легенды. Сташинский в ФРГ сам признался в убийстве Бандеры.

Во времена моего председательствования в КГБ ничего подобного не происходило. Провал с Бандерой также послужил нам уроком. Да и западные спецслужбы усилили охрану перебежчиков. В таких условиях пытаться обнаружить их любой ценой означало рисковать безопасностью наших собственных разведчиков. Менять же золотой фонд страны на ублюдка — слишком неподходящая цена!

Разведку нашей страны отличала одна особенность, которую крайне редко можно обнаружить в практике других тайных служб. Это касается подготовки и использования так называемых «нелегалов» — советских граждан, которые под вымышленными именами обосновались в других странах, позволяя нам тем самым создавать самую совершенную агентурную сеть. Такую сеть не могли обнаружить западные контрразведки, крутящиеся главным образом вокруг наших посольств, представительств, торговых миссий, корпунктов и агентств печати.

Насколько мне известно, о нелегальных агентах, которые сами вербовали своих источников информации, писалось лишь в отношении разведки ГДР и ее действий против западных немцев. Но там при наличии двух германских государств положение было много проще, чем у нас.

Я не знаю, готовили ли немцы в Берлине своих «нелегалов» таким же образом, как это делали мы. Знаю только то, что их секретная агентура управлялась на основе того же принципа, каким пользовались и мы, руководя сетью своих «нелегалов». Конкретно это означало использование агентов прямо из центра, а вовсе не через боннскую резидентуру.

К тому же агент — западный немец — не пользовался ни чужим именем, ни чужой биографией.

Сам бы я не начинал разговора на подобную тему, потому что не разделяю мнения, что с распадом Советского Союза пришел конец и соперничеству между отдельными секретными службами. Многие технологии придется использовать и в дальнейшем, пусть и в иных политических условиях.

Тайна наших «нелегалов» была одной из самых старательно оберегаемых наших ценностей. Однако в последнее время в российских средствах массовой информации выступили несколько бывших чекистов, которые, раскрывая технологию подготовки «нелегалов», подзарабатывают себе на хлеб с маслом. Я не считаю, что все следует держать в великой тайне, как это делалось раньше, но надо помнить о безопасности собственных коллег, которые работают или просто живут на Западе, а также о том, чтобы раскрытие секретов шпионажа не оказалось «медвежьей услугой» своим спецслужбам. Вместо помощи в понимании истории оно может обернуться успешным инструктажем террористических организаций или различных мафий, которых сегодня довольно много. Поэтому я остановлюсь лишь на том, что в других печатных изданиях уже вышло на поверхность.