Любовь Воронкова: След огненной жизни

"Он сделает это",- подумал Астиаг. И успокоился.

Гарпагу принесли ребенка. Одетый в богатый наряд, как одевают для похорон царских детей, здоровый, крепкий мальчик весело глядел на Гарпага черными, будто спелая олива, глазами. Гарпаг взял корзину с ребенком и понес домой.

Когда Гарпаг вышел из царских покоев, сердце его не выдержало и он заплакал. У Гарпага у самого был маленький сын. И ему представилось, что чья-то злая воля может вот так же погубить его дитя.

А черноглазый мальчик весело ворковал в корзине. Гарпаг взглянул на него - и снова заплакал. Гарпаг был храбрый воин. На войне он умел сражаться, умел быть беспощадным к врагу. Он немало убил людей в боях, его копье не знало промаха.

Но убить младенца!..

Пока он с плачем шел до своего дома, мальчик, убаюканный его мерным шагом, уснул в корзине. И лежал он там в роскошной одежде покойника, крепенький, румяный, теплый, как птенчик в гнезде.

Гарпаг принес ребенка к жене и рассказал все, что случилось. Жена встревожилась, задумалась.

Убить ребенка! Поднимется ли на это рука? Но ослушаться царя - Гарпагу ждать смерти. Все знали, что Астиаг жестоко наказывает за ослушание.

- Как же ты намерен поступить, Гарпаг?

- Не так, как повелел мне царь,- ответил Гарпаг.- Пускай он гневается, неистовствует, я не приму на себя такого злодеяния. Я не хочу губить младенца. Астиаг уже стар, а наследника у него нет. После его смерти власть перейдет к его дочери,- так разве она простит мне? Если ребенку суждено умереть, то убийцей его пусть будет кто-нибудь другой. Пускай слуги Астиага убивают его. А я даже слугам своим не позволю этого.

ПАСТУХ МИТРИДАТ

Высокие горы, заросшие лесом, поднимались над Экбатанами. В горах среди вековых деревьев и густых зарослей водилось много зверей. Волки, львы и медведи бродили там, преследуя добычу. Дикие вепри подходили к самым деревням, вытаптывали посевы.

В горных долинах, обильных пастбищами, пастухи пасли многочисленные царские стада. Там, среди скалистых уступов, в зеленой тени дубов и буков, ютились хижины пастухов. Там жил и пастух Митридат. К нему-то и послал Гарпаг слугу с приказом немедленно явиться. Митридат явился.

- Слушай внимательно, Митридат, - сказал Гарпаг, стараясь не глядеть ему в лицо. - Царь приказывает тебе взять этого ребенка, положить его на самой дикой горе, чтобы он погиб как можно скорее. Царь велел сказать тебе, если ты не погубишь ребенка, а сохранишь его живым, то он казнит тебя мучительной казнью. Запомни. Мне приказано проверить, как ты выполнишь царский приказ.

Пастух побледнел. Ребенок, одетый в золотом шитые одежды, весь, как сверкающая рыбка, барахтался в корзине и громко плакал. Он требовал, чтобы его взяли на руки.

"А где-то там, в персидском доме, сидит и плачет его мать, - думал Гарпаг,- но она не может прийти и накормить его..."

Не поднимая глаз, Гарпаг передал Митридату корзину с ребенком. Пастух молча взял ребенка и в раздумье отправился к себе в горы.

У Митридата была жена, царская рабыня. Ее звали Спако, что по-мидийски означает "собака". В этом имени не было ничего неприятного, потому что мидяне считали собаку священным животным.

Спако сама ждала ребенка. Она должна была родить как раз в этот день, когда Митридата позвали к Гариагу. И день этот был полон тревог и волнений. Спако волновалась за мужа - зачем позвали его в Экбатаны? Может, не угодил чем-нибудь царю, и тогда жди беды. А Митридат тревожился за жену - как оставить ее в такую трудную минуту? Но раз приказывают - приходится оставить.

Митридат спешил домой. Ребенок то умолкал, то снова принимался кричать. Смуглый и розовый, как персик, созревший под южным солнцем, он беспомощно тянулся к Митридату. И пастух отворачивался; он не мог смотреть на мальчика, которого должен был погубить.

Жена лежала в постели, когда Митридат, еле переводя дух от быстрой ходьбы, переступил порог хижины.

- Зачем так внезапно позвал тебя Гарпаг? - тревожно и нетерпеливо спросила она.

Митридат оставил корзину у порога, прикрыв ее расшитым покрывалом. Сел у постели жены и все рассказал ей.

- Я пришел в город. И не пожелаю никому того, что я там увидел и услышал! Когда я со страхом вошел в дом Гарпага, там все плакали. И вижу: лежит младенец среди покоев, плачет, кричит. Гарпаг, как увидел меня, сейчас же велел взять ребенка и бросить на самой дикой горе. Я взял ребенка и понес. А как вынес из дома, там все заплакали еще громче. И я ничего не могу понять. Сначала думал, что это ребенок какой-нибудь служанки. Но в то же время удивительно мне было, что он весь в золоте. А когда я вышел из дома, тут мне слуги все потихоньку и рассказали. Этот мальчик - сын царской дочери Манданы, и сале марь Астиаг приказал умертвить младенца. А теперь гляди вот он!