Андрей Гоголев - Занимательная история. Выпуск 2

Сад этот, толковал старец своим людям, есть рай. Развёл он его таким точно, как Мухаммед описывал сарацинам рай: кто в рай попадёт, у того будет столько красивых жён, сколько пожелает, и найдёт он там реки вина и молока, мёду и воды. Поэтому-то старец развёл сад точно так, как Мухаммед описывал рай сарацинам; и тамошние сарацины верили, что этот сад – рай. Входил в него только тот, кто пожелал сделаться асасином. При входе в сад стояла неприступная крепость; никто в свете не мог овладеть ею; а другого входа туда не было.

Проснётся юноша и, как увидит всё то, что я вам описывал, поистине уверует, что находится в раю, а жёны и девы во весь день с ним: играют, поют, забавляют его, всякое его желание исполняют; всё, что захочет, у него есть; и не вышел бы оттуда по своей воле. Двор свой горный старец держит отлично, богато, живет прекрасно; простых горцев уверяет, что он пророк; и они этому поистине верят.

Захочет старец послать куда-либо кого из своих убить кого-нибудь, приказывает он напоить столько юношей, сколько пожелает, когда же они заснут, приказывает перенести их в свой дворец.

Проснутся юноши во дворце, изумляются, но не радуются, оттого что из рая по своей воле они никогда не вышли бы. Идут они к старцу и, почитая его за пророка, смиренно ему кланяются; а старец их спрашивает, откуда они пришли. Из рая, отвечают юноши и описывают все, что там, словно как в раю, о котором их предкам говорил Мухаммед; а те, кто не были там, слышат всё это, и им в рай хочется; готовы они и на смерть, лишь бы только попасть в рай; не дождутся дня, чтобы идти туда.

Захочет старец убить кого-либо из важных, прикажет испытать и выбрать самых лучших из своих асасинов; посылает он многих из них в недалёкие страны с приказом убивать людей; они идут и приказ его исполняют; кто останется цел, тот возвращается ко двору; случается, что после смертоубийства они попадаются в плен и сами убиваются.

Захочет старец убить кого-либо из важных или вообще кого-нибудь, выберет он из своих асасинов и, куда пожелает, туда и шлёт его. А ему говорит, что хочет послать его в рай и шёл бы он поэтому туда-то и убил бы таких то, а коль сам будет убит, то тотчас же попадёт в рай. Кому старец так прикажет, охотно делал всё, что мог; шёл и исполнял всё, что старец ему приказывал. Кого горный старец порешил убить, тому не спастись. Скажу вам по правде, много царей и баронов из страха платили старцу дань и были с ним в дружбе.

Но закончил тот старец плохо:

Это было в 1262 г. (поход Хугалу в 1256 г.? – А.Г.).

Алау, царь восточных татар, узнал обо всех злых делах, что творил старец, и решил уничтожить его. Набрал он из своих князей и послал их с большою ратью к той крепости (Аламут – ? Но эта крепость на с.-з. Ирана! – А.Г.); три года осаждали они её и не могли взять; будь там продовольствие, никогда бы не взять её, но через три года нечего было там есть.

Так-то был взят и убит старец Ала-один вместе со всеми своими; с тех пор и поныне нет более ни старца, ни асасинов. Кончились и владычество старца, и злые дела, что творил он в старину.

Однако ошибся Марко Поло: бизнес Ала-ад-Дин выжил! И старцы, и асасины (букв. – потребители гашиша), обезумевшая свора ДАИШ и прочая нечисть опять стали востребованы! Стоит ли говорить, на чьи деньги и в каких целях они зверствуют? И стоит ли указывать пальцем на тех, кто сегодня платит «старцу дань и находится с ним в дружбе»? Стоит ли приводить список стран Внеморальной Оси?

Но поскольку монголо-татар уже нет, кто сегодня способен покончить с неосасанидами, которые прикрываются именем Аллаха? Ответ нетрудно найти у А. Блока:

Но где сегодня союзники наследников скифов, полтора миллиарда образованных мусульман, хотя бы способных прокомментировать, например, следующий ряд имён своих философов, считающихся классическими исламскими учителями или как минимум хотя бы способных распределить их по поколениям: Абу-Бакр, Умар, Увайс аль-Карни, Ибрахим бен Адхам, Ибн ал-Араби, Хасан аль-Барси, Зу-н-Нун Мисри, Абу Абдаллах, Салман Фарси, Хиран ибн Хайя, Сари ас-Сакти, Джунайд, Хабиб Аджами; – и хотя бы осознающих, наконец, что именно они произносят на службах в мечетях?

На самом деле «бог» на арабском языке звучит как «илях», а не «Аллах». Слово же «Аллах» – это отнюдь не арабский эквивалент слова «Бог» (как кто-то пытается убедить всех граждан не только России), а собственное имя мусульманского бога, доисламского лунного божества Каабы. А «акбар» переводится на самом деле как «больше», а не как «великий».