Коллектив авторов - История России. XX век. Как Россия шла к ХХ веку. От начала царствования Николая II до конца Гражданской войны (1894–1922). Том I

21 апреля 1216 г. сыновья Владимирского князя Всеволода Большое Гнездо – Константин и Юрий и союзные им князья чуть ли ни со всей Руси сошлись в страшной междоусобной битве на Липицком поле близ Юрьева, соперничая за великокняжеский владимирской престол. Из 45 тысяч сражавшихся полегло около 10 тысяч с обеих сторон. Такого братского кровопролития Русь еще не знала.

В 1218 г. Рязанский князь Глеб и его брат Константин пригласили на пир своих родственников, шестерых младших рязанских князей и всех их перебили с боярами и челядью. И такого преступления еще не знала христианская Русь. Летописец строго осуждает его. Негодовало и русское общество. Но княжеская междоусобица разрасталась. Все реже князья объединялись для совместной защиты Русской земли. Намного чаще они выдавали кочевникам уделы своих соперников. «Почто вы распрю имеете между собой, а поганые губят землю Русскую», – спрашивали князей люди, привыкшие уже к христианской солидарности властителей и народа. Ответа на свой вопрос они не получали.

Юго-восточные части Русской земли подвергались постоянным набегам и, плохо защищаемые князьями, терпели страшное разорение. Порой половцы подходили под самые стены Киева, сжигали древний Печерский монастырь. И всё чаще крестьяне оставляли свою плодородную землю и уходили или на запад в Прикарпатье, или на северо-восток, в Суздальскую землю, где, на окраинах Русской земли, среди лесов жизнь была спокойней. Но тут крестьян расселяли уже князья на своих землях. Из свободных землепашцев-своеземцев крестьяне превращались в изорников и половников – арендаторов чужой земли и быстро соскальзывали в категорию лично несвободного народа. Уход крестьян вызывает со стороны князей ужесточение наказаний – ведь благополучие князя прямо связано с числом платящих ему дань дворов. Но так как князья теряют авторитет в обществе и больше не рассматриваются в качестве защитников людей и Русской земли, то жестокие наказания беглецов вызывают только раздражение, а кое-где и сопротивление княжеской власти. Во второй половине XII столетия русское общество нравственно и социально распадается, солидарность в нем утрачена.

Когда войска Джебе и Субедея, посланные Чингисханом, приходят на Русскую землю в 1223 г., а потом армия Батыя – в 1237-м, им противостоит не единая Русь, но Русь и социально и территориально разрозненная, где отдельные княжества сжирают друг друга. Вновь, как и во время смуты IX века, нет порядка и правды на богатой и обильной Русской земле. Но теперь уже не наши предки призывают из-за моря чужеземных властителей. Властители приходят сами, не спросясь, и дотла выжигают Русскую землю. И в этот последний миг Киевской Руси князья отказываются помогать один другому, каждый радуется погибели соседа и в рыцарской удали сам выходит на битву, губя и свою голову, и свой удел. В отчаянии Рязанский князь Юрий Ингварович, первый подвергшийся нападению, просит о помощи соседей – князя Юрия Всеволодовича Владимирского и черниговских князей. Но помощь не приходит. И татары разбивают князей по одиночке, а народ не столько сражается на поле брани, сколько бежит в леса или обороняется до последнего на стенах родного города – идея единой Русской земли, возникшая при Владимире и Ярославе, угасла в княжеской междоусобице и в алчных притеснениях князьями смердов. Каждый спасал свою жизнь, свое имущество.

Русь в начале XIII в. была одной из населённейших стран Европы. Судя по монгольским переписям середины XIII в., население Русской земли составляло около 10 млн. человек. До нашествия оно, понятно, было больше, так как при завоевании погибли не только многие тысячи воинов, но и большая часть мирного населения многих русских городов – Рязани, Владимира, Киева, Владимира-Волынского, Козельска, Торжка. В 1237 г. Русь могла бы выставить ополчение в миллион человек. Если бы народное ополчение и соединившиеся княжеские дружины всей Русской земли вместе выступили против татаро-монгольского войска, то исход Батыева нашествия был бы совсем иным. Ведь остановила же татаро-монголов у Клостернебурга близ Вены опасность изнурительной войны с объединенной католической Европой, а через один год угроза поражения вдали от родных степей заставила уйти монгольские полки из занятой было ими Венгрии. Но во второй трети XIII в. раскол Европы на католическую и православную половины был уже очень глубок. После разграбления и завоевания в 1204 г. западными христианами Константинополя взаимная ненависть православных и католиков стала печальной реальностью. И если для защиты католических Венгрии и Польши вся Западная Европа готова была выступить в военный поход, то православную Русь никто в католическом мире защищать не собирался.