Георгий Куманёв - Говорят сталинские наркомы

— член ЦК, министр, т. е. далеко не рядовой деятель!

Так что, находясь за рубежом, мы перенимали все то ценное и полезное, что можно было быстро использовать у себя. Я тоже принимал в этом активное участие. Как–то мы начали осваивать химическую аппаратуру. Мне дали задание привезти немецкого специалиста для изготовления данной аппаратуры. Это было сделано. У нас был большой договор с заводами Круппа в начале 30‑х годов, т. е. когда Германия переживала острый кризис. Только за оказание нам технической помощи мы заплатили большие деньги — что–то более 2 млн. долларов. Мы много всего получили и двигались дальше.

И уже в те годы по ряду военных производств мы занимали ведущее место. Ну, например, такой брони, какую мы делали, не было и у Круппа.

Помню, еще во время войны в Испании появились у немцев «мессершмидты». Сбить их было очень трудно. Оказывается, у этих самолетов была броня. Наконец, наши зенитчики сбили и сбитый образец переслали в Советский Союз. Мы проанализировали, и я, в частности, увидел сталь, которую мы встречали на заводах Круппа. Мы моментально стали изготовлять броню для наших самолетов, только более лучшего качества. Потом еще ее совершенствовали.

Каков Ваш следующий вопрос?

Г. А. Куманев: Не можете ли рассказать о Ваших встречах с И. В. Сталиным? Чему были они посвящены и каково Ваше общее впечатление об этих встречах?

В. С. Емельянов: Таких встреч уже в предвоенные годы было несколько, и я охотно поделюсь с Вами краткими воспоминаниями о некоторых из них.

Впервые, пожалуй, я увидел довольно близко И. В. Сталина на торжественном приеме в Кремле, организованном в честь героинь- летчиц Валентины Гризодубовой, Полины Осипенко и Марины Расковой после возвращения в Москву самолета «Родина», на котором они в сентябре 1938 г. совершили беспосадочный перелет на Дальний Восток, установив международный женский рекорд.

Прием проходил в Грановитой палате, где было установлено в форме буквы «Т» два сервированных больших стола. Мое место оказалось за длинным столом ближе к концу. А в центральной части первого стола сидели Сталин, члены Политбюро ЦК ВКП (б) и правительства.

Когда появились виновницы торжества, все встали и начали аплодировать. Героини–летчицы подошли к Сталину. От волнения и наплыва чувств Марина Раскова расплакалась. Было видно, как по ее лицу буквально ручьями текли слезы. Сталин обнял ее за плечи. Посадил рядом с собой и стал гладить по голове.

Потом повернулся к Валерию Чкалову (тот находился близко) и сказал, улыбаясь: «Чкалов, что теперь делать будешь, смотри, куда женщины слетали?»

Чкалов засмеялся и воскликнул: «Много есть еще на земле «белых пятен», есть еще куда слетать, товарищ Сталин!»

Все снова зааплодировали.

Тут Сталин поднялся со своего места и произнес небольшую речь. Он сказал, что давно–давно, может, пять, а может быть, десять тысяч лет назад человечество жило охотой. Мужчины били диких зверей, птицу и приносили добычу домой. А женщины готовили еду. Иногда охотники приносили молодых животных и птенцов и отдавали их своим женам. А те их вскармливали и приучали. Ведь охота — дело ненадежное. Иногда повезет, а иной раз можно несколько дней быть голодным. Но у женщин в это время появился постоянный источник питания — одомашненные животные и птицы и таким образом в их руках сосредоточилась экономическая власть. Период этот, названный матриархатом, длился недолго. А потом женщина попала уже под двойной гнет — своего мужа и государства, которым управляли тоже мужчины.

В зале стояла абсолютная тишина. Все с напряженным вниманием слушали оратора. Сталин сделал паузу и с каким–то необычным юмором закончил: «Сегодня женщины отомстили нам, мужчинам. Что теперь ты, Чкалов, делать будешь?»

Раздался общий смех, зазвенели бокалы с вином, застучали ножи и вилки.

Этот прием запомнился мне какой–то удивительной простотой, душевностью, всеобщим радостным чувством от совершенного выдающегося подвига.

Никогда больше я не видел Сталина в таком приподнятом настроении.

Совсем иной характер носила другая встреча, состоявшаяся после XVIII съезда партии, который проходил в Москве в марте 1939 г. В ту пору многие рационализаторы и изобретатели трудились над созданием так называемой экранной брони для танков и к нам в Главное управление Наркомата судостроения СССР поступало немало самых разнообразных предложений.