Фредерик Кемп - Берлин 1961. Кеннеди, Хрущев и самое опасное место на Земле

Томпсон посоветовал, чтобы в Вене Кеннеди предложил Хрущеву такой вариант по Берлину, который позволит обеим сторонам спасти репутацию, поскольку проблема, по всей видимости, достигнет кульминации в конце года. В противном случае, сказал он, «на чашу весов ляжет война».

В тот же день Кеннеди получил сообщение из Берлина. Глава американской миссии в Западном Берлине дипломат Э. Алан Лайтнер-младший написал, что «статус-кво Берлина будет сохраняться какое-то время» и что у Хрущева нет никакого плана действий. Таким образом, рассуждал Лайтнер, Кеннеди на встрече в Вене может остановить Хрущева, сообщив, что США полны решимости защищать свободу города и что «Советы должны убрать руки от Берлина».

Лайтнер хотел, чтобы Кеннеди понимал, к каким последствиям приведет проявленная на венской встрече слабость. «Любой намек на то, что президент готов обсудить промежуточные решения, пойти на компромисс или временное решение, ослабит влияние на Хрущева предупреждения о пагубных последствиях неверной оценки им нашего решения».

Кеннеди, видя первые неудовлетворительные действия своего президентства, решил выступить 25 мая с докладом о положении дел в стране – Специальным посланием о срочных нуждах страны – спустя всего двенадцать недель после первого послания. Он понимал, что после залива Свиней и перед Веной он должен подготовить почву, сообщив Хрущеву безошибочное решение.

В одну из встреч с Большаковым Бобби Кеннеди предупредил его, что в своей речи на совместном заседании палат конгресса президент будет вынужден выразить разочарование поведением СССР. Тем не менее жесткая риторика президента не означает отказа от встречи с Хрущевым.

Выступая перед конгрессом и телевизионной аудиторией, Кеннеди объяснил, что американские президенты в «исключительных случаях» в течение одного года выступали со вторым обращением к народу. Такие случаи были, сказал Кеннеди. Он заявил, что, поскольку Соединенные Штаты отвечают за «безопасность свободного мира», собирается представить «доктрину свободы».

Президентская речь, длившаяся сорок восемь минут, семнадцать раз прерывалась аплодисментами. Кеннеди подчеркнул необходимость поддерживать процветающую американскую экономику и отметил окончание спада и начало восстановления. Он объявил «великим полем битвы за защиту и распространение свободы в наши дни… Азию, Латинскую Америку, Африку и Ближний и Средний Восток, земли поднимающихся народов».

Кеннеди предложил увеличить расходы на повышение боеспособности вооруженных сил, на разработку и модернизацию вооружения примерно на 700 миллионов долларов, чтобы догнать и перегнать Советы в гонке вооружений; провести реорганизацию системы гражданской обороны, выделив втрое больше средств на противорадиационные укрытия. Он потребовал уделить больше внимания партизанским войнам в странах третьего мира, увеличив поставку гаубиц, вертолетов, бронетранспортеров и боеспособных подразделений запаса. Наша страна, сказал президент, должна поставить перед собой цель до окончания текущего десятилетия высадить человека на Луне и благополучно вернуть его на Землю. Ни один космический проект в этот период не будет более впечатляющим для человечества или более важным в плане долгосрочного освоения космоса; и ни один из них не будет столь дорогостоящим и сложным для реализации. В этой гонке он принял решение обогнать Советы, которые первыми запустили спутник и человека в космос.

До встречи в Вене оставалось всего девять дней, когда американский народ узнал, что с каждым часом возрастает угроза миру, что Америка несет глобальную ответственность как борец за мир, и это требует определенных жертв. Для обсуждения в Вене президент оставил всего один вопрос.

Хрущев в ответ на то, что он расценил как попытку Кеннеди сломить его, собрал своих самых критически настроенных избирателей, президиум коммунистической партии. Хрущев вызвал стенографистку, и членам президиума стало ясно, что он собирается сказать что-то важное.

Он заявил своим товарищам, что Кеннеди «сукин сын». Однако, несмотря на это, он придает большое значение венской встрече, потому что хочет использовать ее для обострения германского вопроса. Он обрисовал в общих чертах предложение, которое он выдвинет в Вене, используя почти те же выражения, что и в разговоре с послом Томпсоном.