Глеб Лебедев - Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси

По крайней мере, с «похода 907 года» войск Олега именно эта система коммуникаций обеспечивала и определяла состав общерусского великокняжеского войска. Множество «Варягъ, и Словенъ, и Чюдь и Кривичи, и Мерю, и Деревляны, Радимичи и Поляны, и Сьверо, и Вятичи, и Хорваты, и Дульбы, и Тиверци, яже суть толковины: [переводчики] си вси звахуся отъ Грекъ Великая Скуфь» (курсив мой. — Г. Л.). «Великая Скифия» византийской дипломатической лексики здесь вряд ли просто — «архаизирующий эллинизм», в составе войска Олега единственный раз, но отчетливо проступает «мобилизационный потенциал» давнего «долетописного» объединения «Живяху въ мирь» (Поляне, и Деревляне, Сьверъ, и Радимичи, Вятичи и Хорвате, Дулъби… Улучи и Тиверьци), более никогда не возникающего в подобном контексте, но также настойчиво поименованного «отъ Грекъ Великая Скуфь» (ПВЛ 1926:12,27), как продолжали именовать Восточную Европу во времена Адама Бременского (Adam, 1,60).

«Великая Скифия» античной традиции и византийской дипломатики становится Киевской Русью с появлением в Поднепровье варягов Олега, словен и «чуди, кривичей, мери» Руси Рюрика; вероятно, в сознании не только летописцев, но и первых киевских книжников раннеславянское Среднеднепровское государственное объединение идентифицировалось именно как Великая Скуфь (Scythia Magna, возможный «лингвистический первоисточник» Svitjod det Stora Снорри). В середине — первой половине IX в., за поколение-два до Рюрика и Олега, помнила летопись, эта Великая Скифия сменила имя, «начася прозывати Руская земля». Отныне войско «великого князя рускаго» устойчиво делится на «русь», видимо отборной княжеской дружины не только великого князя киевского, но и «великих князей» городов, объединившихся с Киевом в поиске приемлемой и гарантированной «торговой доли»; и племенные ополчения (плъкы) «словен», отличные от «руси» не только по кадровому составу, но и по оснастке (очевидно, и мореходным, и боевым качествам) морских судов: когда обновленные, за счет военной добычи «модернизированные» паруса славян «раздра а вътръ», те решают: пнемся своимъ толстинамъ, не дани суть Слов tv юм nph, пока «русь» горделиво несет над волнами Черного моря свои парадные «nph паволочиты», златотканые паруса. Добыча — дань (по 12 гривень накпючъ) и «уклады на Рускыа грады» — делится при этом на условиях, устраивающих и «велиции князи под Олгомъ сущи», и всю «Русь и Словене» (ПВЛ 1926:30-31)

Указ Олега 882 г. о ежегодной дани в 300 гривен «варягом мира деля» — единственное свидетельство о соглашении Руси с варягами, предусматривавшем регулярные выплаты (неукоснительно поступавшие до 1054 г., смерти Ярослава). Триста гривен, 75 «марок серебра» составили за 175 лет 12 750 северных марок, то есть 0,25% от общего ориентировочного объема средств, поступивших в Скандинавию в течение эпохи викингов, главным образом с Востока (условно, 7 млн марок или 0,5 млрд дирхемов), и не более 0,3% средств, находившихся в обороте в течение жизни одного поколения викингов (до 800 тыс. марок). Ни объем, ни условия соглашения («ради мира») не позволяют рассматривать его как «межгосударственный договор»: это — типичное «соглашение с викингами», которое ради безопасности границ заключали с их предводителями франкские и византийские императоры, короли и сюзерены приморских государств и феодальных владений Западной Европы. Ежегодных выплат было достаточно для содержания очень небольшого воинского контингента: «лендрман» с дружинниками, по «Хирдскра», в XIII в. получал больше (100 марок «вейцлы»). Скорее всего, речь шла об отряде в два-три корабля, бравшем на себя обеспечение безопасности плавания в русских морских водах Пути из Варяг в Греки, Хольмском заливе (Hólmshaf, Финский залив).

Получателем этих средств, возможно, были островитяне Готланда: во всяком случае, здесь ранее всего, обильнее и стабильнее, чем во всей остальной Швеции, оседает восточное серебро, а мореплавание, самостоятельность и боевые качества готландцев вполне отвечали необходимым требованиям; «особые» отношения с Готландом Новгород сохранял до конца своей истории, а «Готский двор» XII-XIV вв. стал укрепленной цитаделью Ганзы на Торговой стороне. Однако с не меньшими основаниями ответственность за выполнение соглашения с Русью в конце IX — первой половине X вв. мог взять на себя «префект Бирки»; деньги с Востока при этом вряд ли поступали конунгу свеев, но напрямую распределялись между «русью» Свеаланда, бравшейся за эту «морскую службу» (посильную как для готландцев, так и для обитателей прибрежного Рослагена на восточном побережье Швеции, вдоль реки Норртелья).