Глеб Лебедев - Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси

Рис. 149. Костяные гребни из раскопок в Старой Ладоге

V ярус (ок. 840—ок. 865 г.) воспроизводит и развивает планировочную структуру предшествующих десятилетий; рядом с «большим домом» ставится второй такой же (в раскопе Н. И. Репникова), вокруг них группируются срубы с печами, севернее ставится еще один «большой дом», площадью 120 кв. м; здесь найден деревянный «став» с рунической надписью, гривна с «молоточком Тора», многочисленные «детские» деревянные игрушечные мечи; «большие Дома» окружает «служебная» застройка. С этого же времени прослеживается регулярная застройка Варяжской улицы. Однако весь этот строительный горизонт расцвета варяжской Ладоги» уничтожен пожаром (в огне на окраине поселения погибли даже женщина и ребенок, чьи обгоревшие останки обнаружены в дренажной канавке раскопа А. Н. Кирпичникова).

В VI ярусе (ок. 865-890-е гг.) восстановлен лишь один («центральный») из «больших домов», но при этом снова действует кузница; наиболее интенсивные следы производственной деятельности этого времени зафиксированы на территории ладожской крепости (Корзухина 1961: 82-87). Видимо, в это же время появилась производственная постройка на северной окраине Земляного городища (в раскопе А. Н. Кирпичникова), где найдены незаконченная изготовлением фибула типа Бирка 655, равноплечная фибула типа «Вальста», другие литые латунные вещи, равно как резной фризский гребень, славянское бронзовое спиралеконечное височное кольцо, заготовки и производственный брак стеклянных бус (Кирпичников 2002: 227-253).

Радикально меняется картина в VII ярусе (890-920-е гг.): в западной части исследованной площади раскопа 3-х Р» строится «большой дом» с обходной галереей, частично раскрытый В. И. Равдоникасом, а полностью вскрытый и детально изученный Е. А. Рябининым (Рябинин 1985:39-47); при строительстве этой «спешно возведенной постройки» было использовано корабельное дерево, а в заполнении найдено свыше 200 стеклянных бус и более 30 кусков янтаря (в северной пристройке). Ладожский «большой дом» горизонта Е 1 может быть сопоставлен с «артельными» постройками купцов-русов, которые примерно в это же время видел и описал на Волге Ибн-Фадлан (Рябинин 1985:47). Сложный жилищно-производственный комплекс появляется в южной части участка «раскопа3-х Р», сруб с печью-каменкой и трехстенным прирубом с производственной печью.

В VIII ярусе (920-е — ок. 950г.) на месте «купеческого» возводится не уступающий ему по размерам, но значительно более комфортабельный «большой дом», продолжавший существовать и во время формирования ІХ яруса (950-970-е гг.). Этот «дом-долгожитель» (Кузьмин 2000:60) реконструируется как двухэтажное здание вполне дворцового облика. Несколько под углом к нему в два ряда выстраивается десяток срубных построек (жилищ с печами), среди находок по-прежнему встречаются скандинавские—разнотипные фибулы, бутероли (наконечники ножен), гривна с «молоточками Тора» и пр. Свыше 300 заготовок изделий из рога, заготовки костяных гребней, изделий из янтаря, литейные формы концентрируются в некоторых постройках, позволяя выделить по крайней мере четыре ремесленные мастерские (Давидан 1977:101-105). Возрастаети ввоз, наряду с производством на месте, стеклянных бус наиболее примитивных типов (лимонообразных, крупного и, особенно, мелкого рубленого бисера), связанных со стабилизацией «схемы тройного обмена»: бусы — меха — серебро (и другие товары), серебро — бусы (и другие товары) — меха (Львова 1977: 106-109).

Пожар 950-х гг. не привел к изменениям сложившейся городской застройки и в целом облика поселения этого «горизонта Д». В X ярусе на месте двухэтажного «дворца» ставится сложный комплекс из двух неотапливаемых срубов, избы с печыо-каменкой в углу и системы настилов, который С. Л. Кузьмин рассматривает как «преемника сооружений открытых на участке Е. А. Рябинина» (Кузьмин 2000:67). Застройка, сменившаяся постройками XI яруса, была уничтожена пожаром 997 г. (как и на Варяжской улице). Следующий пожар 1015 г. отображен лишь материалами застройки Варяжской улицы (Петренко 1985:91).

Верхние отложения горизонта Д сильно деформированы с появлением грунтового могильника (христианского облика), а затем — строительством каменного храма св. Климента (в 1153 г.). Начальная дата могильника 970-1060 гг., как и антропологические характеристики, позволяют рассматривать его «как кладбище варягов-христиан, проживавших в Ладоге в период правления ярлов» (Платонова 1997:26; Санкина 1998: 72-75); это дает основания для предположения о перепланировке застройки в конце X в. для строительства деревянной церкви, предшествовавшей каменному храму св. Климента (Платонова 1997: 26). Правда, лишь с переходом Ладоги под контроль новгородского епископа, при владыке Никите (1096-1108), которому, очевидно, принадлежала найденная на городище печать протопроедера Евстафия (1088-1094), и с началом деятельности новгородского архиепископа Нифонта (1130-1156) в Ладоге, именно со строительства каменной Климентовской церкви, устанавливается «церковно-административное деление русского города», что выражается, в частности, созданием нового типа каменного посадского храма, стоящего «берегом по горе», — первые из таких храмов, начиная с церкви св. Климента, были возведены именно в Ладоге (Мусин 1996: 75).