Ю. Андреев - Поэзия мифа и проза истории

Неудивительно, что рассказы о морских походах и обычно сопутствующих им опасностях и приключениях уже в очень раннее время стали одним из самых популярных жанров в греческой литературе, куда сюжеты такого рода могли проникнуть только из устного народного творчества, и прежде всего из мифологии. Отважными мореплавателями были многие герои греческих мифов [27] Даже такой, казалось бы, сугубо «сухопутный» герой, как Геракл, и тот совершил довольно рискованное плавание через Океан, но не на корабле, а в особом сосуде, подаренном ему солнечным богом Гелиосом, Это путешествие Геракла обычно связывают с одним из совершенных им двенадцати подвигов — похищением чудесных коров великана Гериона, жившего далеко на западе, на острове Эрифея. . Но наибольшая популярность выпала на долю аргонавтов — участников знаменитого плавания за золотым руном — и Одиссея — одного из главных героев Троянской войны, после ее окончания долго скитавшегося по морям, прежде чем боги наконец разрешили ему вернуться на его родной остров Итаку. Оба мифологических сюжета уже очень рано привлекли к себе внимание греческих поэтов и стали основой больших эпических поэм. Из этих произведений сохранилась, однако, только приписываемая Гомеру «Одиссея». Древнейший эпос о походе аргонавтов, первоначально существовавший, как об этом свидетельствуют поздние античные авторы, в нескольких различных вариантах, до нас, к сожалению, не дошел. Кроме нескольких прозаических пересказов мифа мы располагаем теперь довольно большой, но хронологически очень далеко отстоящей от своего первоисточника поэмой «Аргонавтика», написанной жившим в III веке до н. э., то есть уже в эпоху эллинизма, поэтом Аполлонием Родосским. Как произведение гораздо более раннего времени, в основной своей части тесно связанное с древнейшей мифологической традицией, гомеровская «Одиссея», несомненно, намного интереснее для современного исследователя, чем довольно скучная, бессвязная и к тому же слишком перегруженная ученой эрудицией «Аргонавтика» [28] Между прочим, автор этой поэмы занимал весьма важный пост заведующего знаменитой Александрийской библиотекой. . Целесообразно поэтому начать разговор о географических представлениях, положенных в основу этих двух популярных мифов, именно с приключений Одиссея.

От своей «старшей сестры» «Илиады» вторая гомеровская поэма «Одиссея» отличается, в частности, обилием авантюрных и фантастических, сказочных мотивов. Правда, в своей основной части эта фантастика сконцентрирована лишь в нескольких песнях поэмы — с IX по XII, содержащих пространный рассказ Одиссея о выпавших на его долю бедствиях и приключениях. Это, разумеется, не означает, что все остальные двадцать песен «Одиссеи», в которых таких сказочных элементов заключено на первый взгляд намного меньше, представляют собой какое-то подобие реалистического романа. В действительности, как это показали специальные исследования, основная фабула второй поэмы Гомера построена по законам устного народного творчества и представляет собой одну из разновидностей весьма популярного в мировом фольклоре эпического и сказочного сюжета, известного в науке под условным наименованием «Муж на свадьбе своей жены». Ученым-фольклористам во множестве вариантов известна трогательная история о том, как герой после многолетнего отсутствия, никем не узнанный (чаще всего в обличье старого нищего бродяги), возвращается в свой родной дом в тот самый момент, когда враги, разграбившие его имущество и притесняющие его близких и слуг, уже принуждают его покинутую, беззащитную жену вступить в новый брак с одним из них. Чтобы помешать новому злодеянию, герой внезапно раскрывает свое инкогнито, нередко уже в самом разгаре свадебного пиршества, и иногда в одиночку, иногда с помощью нескольких верных слуг или друзей учиняет жестокую расправу над своими обидчиками. Эта наиболее традиционная и, по-видимому, известная в своих основных чертах задолго до Гомера часть фабулы «Одиссеи» начинает раскручиваться и достигает своего логического завершения лишь во второй половине поэмы (песни с XIII по XXIV). Здесь можно найти немало полезной для историка информации, проливающей свет на быт и нравы греков гомеровского времени (XI–VIII века до н. э.). Однако никто сейчас как будто уже не склонен искать в поэтическом рассказе о столкновении скитальца Одиссея с надменными женихами, преследующими своими домогательствами его супругу Пенелопу, отголоски подлинных исторических событий, некогда происходивших на острове Итака. Последним, кто пытался это сделать, был, по-видимому, Г. Шлиман, который начал археологическое обследование Итаки еще до своих прославленных раскопок в Трое и Микенах, но вскоре, очевидно, понял полную бесперспективность затеянного им предприятия, так как ничего похожего на руины «дворца Одиссея» ему в пределах острова найти не удалось.