Марк Алданов - Земли, люди

Зато Сатіаграха примѣнялась послѣ войны въ борьбѣ съ англійскимъ правительствомъ за Свараджъ. Разсказывать исторію этой борьбы не стоитъ, — она ничѣмъ не отличалась отъ борьбы съ бурами. Сказка про бѣлаго бычка, развязки которой мы и по сей день не знаемъ. Непротивленіе злу насиліемъ, неучастіе въ злѣ... Неучастіе въ злѣ шло такъ далеко, что, по наставленію Ганди, индусы взяли своихъ дѣтей изъ англійскихъ школъ. Противъ этого рѣшительно высказался Рабиндранатъ Тагоръ. Онъ не безъ основанія говорилъ, что, если хорошей индусской школы нѣтъ, то нельзя отказываться отъ англійской. На это Ганди отвѣчалъ критикой англійскаго воспитанія и европейской культуры вообще.

Изъ проповѣди неучастія въ злѣ выросла идея бойкота британскихъ товаровъ. Появилась знаменитая прялка, Ганди рекомендовалъ заняться пряжей всѣмъ индусамъ. Этотъ совѣтъ онъ далъ проституткамъ, на митингѣ которыхъ, не безъ театральности, появился въ 1921 г., — идея не блистала оригинальностью: у насъ въ свое время, если не въ жизни, то въ повѣстяхъ съ честнымъ направленіемъ, студенты покупали для «падшихъ созданій» швейныя машины. И то же самое Ганди предписалъ Рабиндранату Тагору: «Всѣ должны прясть. Пустъ займется пряжей и Тагоръ! Таковъ долгъ этого дня, а о завтрашнемъ подумаетъ Господь Богъ».

Все это было элементарно, — конечно, превышало средній уровень европейской политической элементарности. Было бы безполезно спрашивать Ганди объ его отношеніи къ республикѣ, къ монархіи, къ диктатурѣ, къ соціализму. О большевикахъ онъ въ свое время высказывался рѣзко-отрицательно. Въ послѣднее время — быть можетъ, подъ вліяніемъ Ром. Роллана — онъ сталъ сдержаннѣе и въ оцѣнкѣ большевиковъ. По крайней мѣрѣ, въ Парижѣ онъ уклонился отъ отвѣта на вопросъ о своемъ отношеніи къ совѣтскому строю, сославшись на незнакомство съ предметомъ. Вѣроятно, онъ все-таки кое-что о совѣтскомъ строѣ слышалъ? Въ крайнемъ случаѣ, онъ могъ намъ посовѣтовать бороться съ большевиками посредствомъ Сатіаграхи, и мы его поблагодарили бы за этотъ цѣнный совѣтъ.

Впрочемъ, результаты проповѣди Ганди были довольно неожиданные. Такъ, напримѣръ, въ Индіи англичане могли бы философски относиться къ Сатіаграхѣ , если-бъ гандисты ее выполняли совершенно точно. «Неучастіе въ злѣ» имѣетъ непріятныя стороны: въ нетребовательной странѣ, какъ Индія, прялка серьезно конкуррируетъ съ Манчестеромъ. Но энтузіазмъ прялки можетъ пройти, Манчестеръ можетъ приспособиться. А противъ «непротивленія злу насиліемъ» англичане, навѣрное, ничего не имѣютъ. Бенгальскіе террористы безпокоятъ ихъ гораздо больше. Однако, не всѣ индусы понимали Ганди правильно. Онъ ѣздилъ по Индіи, — то въ поѣздѣ, то въ телѣжкѣ, то верхомъ на слонѣ, — собиралъ народъ и говорилъ рѣчи. Въ этихъ рѣчахъ махатма объяснялъ индусамъ, сколь гадокъ англійскій «сатана», — а затѣмъ призывалъ ихъ относиться къ сатанѣ любовно, какъ къ заблуждающемуся брату. Но вторая часть завѣта Ганди имѣла гораздо меньше успѣха, чѣмъ первая. Онъ самъ говоритъ, что ему «было трудно заинтересовать народъ мирной стороной Сатіаграхи». Изъ проповѣди «непротивленія» выростало «противленіе». Махатма въ своихъ рѣчахъ горячо осуждалъ индусскихъ террористовъ, — а ихъ число отъ его рѣчей увеличивалось не по днямъ, а по часамъ. Въ Пидхуни, въ Ахмедабадѣ результаты проповѣди непротивленія были таковы, что самъ Ганди пришелъ въ ужасъ и, со свойственной ему добросовѣстностью, признался въ своей «гималайской ошибкѣ» («гималайской» — по размѣру): его слушатели были недостаточно подготовлены къ Сатіаграхѣ.

Никто не можетъ требовать отъ англичанъ, чтобы они ради Сатіаграхи развалили британскую имперію. По всей вѣроятности, они правы и въ томъ, что, въ случаѣ ихъ ухода, въ Индіи наступитъ полный хаосъ. Со всѣми своими тяжкими недостатками, вѣковая англійская политика выполняетъ ту же цивилизаторскую миссію въ южной Азіи, какую вѣковая русская политика выполняла въ сѣверной. Было бы, конечно, гораздо лучше, если-бъ въ колоніальной дѣятельности англичанъ понятіе высшей расы смѣнилось понятіемъ высшей цивилизаціи, — въ этомъ они могли бы послѣдовать примѣру французовъ. Во Франціи назначеніе негра министромъ ни у кого особеннаго интереса не вызвало, и случилось оно при самомъ «буржуазномъ» кабинетѣ, — въ Англіи ни Макдональдъ, ни Гендерсонъ негра никогда въ кабинетъ не пригласили бы. Въ частности по отношенію къ Ганди, политика британскаго правительства не отличалась большой выдержанностью: его приглашали то во дворецъ, то въ тюрьму.