Виктор Суворов (Резун) - РАССКАЗЫ ОСВОБОДИТЕЛЯ

4

После получения «боевой техники» пехоте запретили выходить из лесов. На дорогах и в полях тренировались только танкисты, артиллерия да один парадный батальон на бронетранспортерах. Все остальные стояли вдоль лесных просек и на лесных полянах. Возможно, из космоса это выглядело грозно. Но не на земле. Командование боялось перепугать местных жителей видом нашего воинства. Толстые, забывшие все солдаты, необученные и недисциплинированные, на старых, до предела изношенных разнотипных машинах, выкрашенных во все цвета радуги. Надо отдать должное советским военным руководителям: ни одна из этих «диких дивизий» не только не появилась в Европе, но и не перемещалась днем по территории Советского Союза. Их существование принесло советскому руководству немалый политический капитал: американцы видели из космоса новые и новые дивизии, которые росли, как грибы. Их разведка видела мощные танковые колонны на дорогах и предполагала, что в лесах стоят несметные полчища пехоты. Так оно и было. Только сила была неорганизованной, неуправляемой, а главное, не способной воевать.

После первого этапа мобилизации — доукомплектования частей и соединений, начался второй этап — развертывание новых подразделений, частей и соединений.

Резервисты продолжали прибывать, «боевая техника» тоже. Подразделения разбухали, и в одну прекрасную ночь вдруг получали приказ раздвоиться. При этом заместитель командира дивизии становился командиром новой дивизии, заместитель начальника штаба превращался в начальника штаба новой дивизии второго формирования, как это называлось официально. Командиры батальонов в эту ночь становились командирами полков, а командиры рот — командирами батальонов. Беда была только в том, что командиры взводов, из студентов, никогда не видевших армии, становились уже не взводными, а ротными командирами. На взводы же выдвигались сержанты из резервистов.

После разделения надвое каждый полк и каждая дивизия вновь начинали этап доукомплектования, но на этот раз резервистами более старших возрастов и еще более старыми машинами.

Число резервистов становилось угрожающим, армия окончательно теряла свое лицо.

С теми дивизиями, которые предназначались для освободительного похода в Чехословакию, этого, конечно, не происходило, а если и происходило, то в значительно меньшей степени. Нам от этого было, однако, не легче. Те дивизии надо было тоже как-то доукомплектовывать, и мы вдруг с ужасом видели, что из наших теперь уже двух дивизий начали понемногу забирать людей и технику — конечно, самых лучших людей и лучшую технику. Из танковых экипажей, которые удалось с таким трудом сколотить, стали забирать строевых солдат, замещая их резервистами.

Через пару дней волна эта докатилась и до нас. Из сорока бронетранспортеров двадцать приказано было подготовить к отправке в Прикарпатский военный округ. Еще через день 12 молодых кадровых офицеров получили приказ о переводе в Прикарпатье. А за ними пошло и пошло. Каждый день приносил новости: забрали всех водителей танков, забирают кадровых связистов, забирают начальников штабов батальонов. В лесу дивизия стояла уже второй месяц. Резервисты прибывали. Дисциплина падала. Пришел приказ о создании в каждой дивизии полевых трибуналов. Видимо, к этому моменту количество «диких дивизий» настолько возросло, и каждая из них была настолько обескровлена постоянным оттоком кадровых офицеров, сержантов и солдат, что всем этим воинством уже невозможно было управлять иначе, чем через трибуналы.

5

Трибуналы восстановили порядок, но не выучку войск. Ежедневные тренировки продолжались. В нашем полку возникли новые трудности. После отправки половины бронетранспортеров у нас осталось только двадцать машин. По два отдали командирам второго и третьего батальонов, а 16 осталось в первом. Разделили их по-братски: один командиру батальона и по пять в каждую роту. В роте 76 человек. Каждый бронетранспортер вмещает теоретически по 15 человек, кроме водителя, так что разместить всех можно. Теоретически. На практике же первый БТР идет командиру роты, и в нем вместе с командиром размещаются замполит, санинструктор, пулеметное отделение роты с очень большим запасом патронов и старшина роты со всем ротным имуществом. Командирский БТР не только был полностью забит внутри, но и сверху весь обвешан ящиками, бочками, канистрами.

На три остальных взвода, по 22 человека в каждом, приходились четыре оставшихся бронетранспортера: по одному на взвод и один на остатки всех трех взводов. То, что в бою взводы и отделения окажутся разорванными на части, никого не волновало: сейчас не про бой думать надо, а о том, как разместить людей в бронетранспортерах. Никаких дополнительных машин, даже побитых и изношенных, ни полку, ни батальону, ни дивизии никто, конечно, не даст. Где же их набрать? Да и полк-то наш и так самый счастливый среди дивизий 1-й гвардейской армии. Это ценить надо! Ни у кого другого нет таких привилегий.