Валерий Замыслов - Иван Болотников (Часть 3)

- Бей, стрельцов!

Служилых посекли и побросали в Волгу. А струг, подгоняемый ветром, несся к правобережью на камни.

- Спускай паруса!

Казаки, заслышав атамана, бросились к мачте. Судовые ярыжки, подчинившиеся повеленью казаков, ушли на нос судна.

- А с этими что? - спросил у атамана Степан Нетяга, ткнув в сторону сарыни окровавленной саблей.

- Ярыжных не трогать!

Ярыжки ожили.

- Спасибо за суд праведный, батюшка.

- Чего ж за купца не бились? - ступил к работным Болотников.

- Худой он человек, лютый. Микешке намедни зубы выбил, - изронил один из ярыжек.

- Лют. Привести сатану!

Но купца наверху не оказалось.

- В трюм он спрятался, атаман, - высунулись из лаза гребцы.

Казаки полезли в трюм, а Болотников, глянув на ертаульный струг, шагнул к пушкам.

- Гей, пушкари, ко мне!

На кичку прибежали четверо казаков, прошедшие выучку у Терехи Рязанца.

- Слушаем, батька!

- Царев струг возвращается. Пали по ертаульному!

Струг медленно подплывал к каравану. Стрелецкий голова был в растерянности.

"Напала-таки, гиль воровская! - в замешательстве размышлял он. - Ишь как хитро вынырнули. Теперь на всех стругах драка идет. И как быть? Из пушек по разбойникам выстрелить? Так государев струг потопишь, а да нем купцы, стрельцы да царское жалованье".

Пока голова кумекал, с захваченного переднего струга разом ухнули пушки; ядра плюхнулись в воду у самого судна.

- Гребцы, разворачивай! - переполошился, не ожидая пушечного удара, голова. - Борзей, черти! Продырявят!

Ертаульный струг развернулся и трусливо покинул караван.

А на других суднах все еще продолжалась кровавая сеча. Не желая сдаваться разбойной голытьбе, стрельцы сражались насмерть. Но им так и не удалось сдержать натиск повольницы.

Легче пришлось ватаге Сергуни. Купеческие насады, расшивы и мокшаны, лишенные государевой охраны, сдались без боя.

Бой произошел лишь на судне купца Пропькина. Евстигней Саввич, увидев воровские челны, тотчас выгнал на палубу оружных людей с самопалами.

- Озолочу, милочки. Рази, супостата!

Оружных было не так уж и много, но то были люди князя Телятевского, сытно кормившиеся на его богатом дворе. Посылал их князь с наказом:

- Служили мне с радением, также послужите и Пронькину. А я вас не забуду, награжу щедро.

И челядь княжья постаралась: дружно била мужиков из самопалов, крушила дубинами. Но тут вмешался Илейка Муромец.

- Бей холуев, ребятушки!

А ярыжки будто только того и ждали. С баграми и веслами накинулись на оружных и начали их утюжить. А тут и ватажники пришли на помощь. Княжьих людей поубивали и покидали за борт.

- А где купец? Тащи купца! - заорал Илейка.

Кинулись в мурью, трюмы, по Пронькина и след простыл. В самую суматоху, поняв, что добро не спасти и в живых не остаться, Евстигней Саввич сиганул в воду. Сапоги и кафтан потянули на дно, но берег был близко. Выплыл, отдышался и юркнул в заросли.

- Сбежал, рыжий черт! - огорчился Илейка. Но сожаление было коротким: сарынь выкидывала из мурьи собольи шубы и цветные кафтаны.

Доволен атаман! Богатый караван взяли, такой богатый, что и во сне не привидится. Всего было вдоволь: шелка и сукна, меха и бархаты, дорогие шубы, портки и кафтаны, бирюза и жемчужные каменья, тысячи четей хлеба...

Ошалев от вина и добычи, повольница пировала. Дым коромыслом! Богатырские утесы гудели удалыми песнями и плясками, шумели буйным весельем.

Атаман - в черном бархатном кафтане с жемчужным козырем; голова тяжела от вина, но глаза по-прежнему зоркие и дерзкие. Сидит на бочонке, под ногами - заморский ковер, уставленный снедью и кубками.

Вокруг - есаулы в нарядных зипунах и кафтанах; потягивают вино, дымят трубками. Тут же волжская голь-сарынь, примкнувшая к донской повольнице.

Волокут купца - тучного, растрепанного, перепуганного. Падает перед атаманом на колени.

- Не погуби, батюшка! Не оставь чада малыя сиротами!

Тяжелый взгляд Болотникова задерживается на ярыжках.

- Как кормил-жаловал, чем сарынь потчевал?

- Кнутом, атаман. Три шкуры драл.

- В куль и в воду!

На купца накинули мешок и столкнули с утеса. Тотчас привели нового торговца.

- Этот каков?

- Да всяк бывал, атаман. То чаркой угостит, то кулаком но носу. Но шибко не лютовал.

- Высечь!

Доставили третьего. Был смел и угрозлив.

- Не замай! Сам дойду.

- Серчает, - усмешливо протянул Нетяга. - Аль на тот свет торопишься?

- И тебе не миновать, воровская харя!

Нетяга озлился. Ступил к бурлакам, стегавшим купца, выхватил из рук тонкий, гибкий прут.