Александр Васькин - Тверская улица в домах и лицах

© Васькин А.А., 2015

© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015

© Художественное оформление, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015

«Ну, Тверскую вы знаете?» – такой вопрос задал булгаковский Мастер поэту Ивану Бездомному, рассказывая ему о первой своей встрече с Маргаритой. Именно Тверскую улицу Михаил Булгаков выбрал как место для знакомства главных героев романа «Мастер и Маргарита»: «По Тверской шли тысячи людей, но я вам ручаюсь, что увидела она меня одного и поглядела не то что тревожно, а даже как будто болезненно. Я свернул в переулок и пошел по ее следам. Мы шли по кривому, скучному переулку безмолвно, я по одной стороне, а она по другой. И не было, вообразите, в переулке ни души».

Переулок ни Мастер, ни Булгаков не называют, но, видимо, это Большой Гнездниковский. Он, собственно, не слишком изменился с того момента, когда автор романа поставил в нем последнюю точку в 1940 г. И как прежде, на Тверской всегда множество людей: и самих москвичей, и гостей столицы, которые по числу своему, наверное, скоро приблизятся к жителям города.

А вот о том, какой была улица в XIX в., можно судить по фрагменту из другого романа – «Евгений Онегин». Слова Александра Пушкина по праву могут послужить эпиграфом к нашей книге, и не только потому, что жизнь самого поэта тесно связана с Тверской улицей и ее домами. Пушкину удалось вполне конкретно и лаконично составить портрет улицы, на которой в его времена можно было увидеть и лачужки, и львов на воротах и даже монастырские постройки:

Без малого два века прошло с того времени, но все же кое-что на Тверской осталось. Это прежде всего те самые львы у бывшего Английского клуба, затем Музея революции, а ныне Музея современной истории России. А вот Страстного монастыря уже нет, улетели навсегда и галки, потому что кресты вместе с церквями пропали. Дворцы уступили место тяжеловесным доминам в стиле так называемого сталинского ампира. И уже само строительство таких зданий подразумевало исключительную парадность улицы, поэтому и будки, и лавки с огородами постепенно исчезли с Тверской.

Зато магазинов моды здесь сегодня предостаточно, наверное, это единственная достопримечательность, которая с пушкинских времен не только не исчезла, но и с удивительной быстротой размножилась и распространилась по улице.

Не испытать нам, к сожалению, и всех прелестей езды на санях по ухабам вдоль генерал-губернаторского особняка, так как ухабы давно уже замостили и заасфальтировали, кстати, одними из первых в Москве.

А бульвар, запримеченный поэтом, остался и явился впоследствии местом, приютившим памятник Пушкину. Часто проезжая мимо, Александр Сергеевич и не думал, наверное, что вот когда-то здесь будет стоять его бронзовое изваяние, признанное потомками поэта почти что эталоном для всех последующих его изображений.

Не забудем, однако, что Тверская еще недавно была известна как улица, названная в честь другого писателя, Максима Горького. Но на волне переименований она вновь обрела свое прежнее имя. И наверное, это справедливо, так как нынешнее название улицы гораздо в большей степени соответствует ее прошлому.

Тверская улица. Начало XX в.

А прошлое это – самое древнее из всех улиц Москвы. Как и следует из названия, улица поначалу была дорогой на Тверь, именно по ней въезжали в Москву великие князья, цари, императоры и прочие высокопоставленные лица, не говоря уже о чинах поменьше. «Тверь – в Москву дверь», – говаривали в старину.

В прошлом веке, а это, по московским меркам, было совсем недавно, при строительстве подземного перехода в районе Тверской площади были раскопаны археологические древности времен Дмитрия Донского. В этой земле нашли четыре слоя древних деревянных мостовых. Первая мостовая на Тверской появилась, по предположениям археологов, в XI в. На глубине 1,5 метра обнаружился бревенчатый настил с выбоинами от колес карет и телег. Это и была первая улица, называющаяся лежневой дорогой. Выглядела она следующим образом: снизу находились продольные дубовые бревна, на них сосновая мостовая, а сверху толстые доски. По краю мостовой шел частокол, окружавший стоявшие вдоль улицы дома.