Яков Берлин - Дикари, их быт и нравы

Очень часто на такой «войне» не проливается ни капли крови, и все дело ограничивается одной перебранкой да перебрасыванием копий, не причиняющих никому вреда. Случается также, что после первого же поражения наступает конец битвы; в лагере «победителей» удачно брошенное копье вызывает общее ликование, а на «пораженной» стороне стоит стон от воплей женщин. Неприятели переругиваются опять некоторое время между собой, а затем, когда они излили в брани весь свой гнев, следует примирение, сопровождаемое празднествами.

Иной раз столкновения австралийцев разгораются в более кровавые битвы; но это случается лишь тогда, когда побуждаемые чувством мести воины подкрадываются ночью к стану враждебного племени и врасплох нападают на него, избивая спящих, пока не насытят своих сердец. Вообще же про «войну» австралийцев и других подобных дикарей можно сказать, что она создает «много шума из ничего». Кто находится вблизи места сражения и не видит его, тот готов думать, что тут разыгрывается страшный бой: в такой оглушительный шум сливаются яростные возгласы женщин, свист летящих бумерангов, треск ломающихся копия, удары дубинок о щиты. А «битва» на самом деле обходится без единой жертвы.

Несправедливо было бы думать, что австралийцы «воюют» так из-за недостатка мужества и храбрости. Они просто еще не доросли до настоящей войны с ее страшными жертвами и не научились ей. Австралийцы живут вразброд, их племена малочисленны, где же им составить сплоченное большое войско, необходимое для ведения войн?

И побуждения к этому у них тоже отсутствуют. Австралиец доволен малым, не гонится за наживой, — да он ведь и знает, что его соседи такие же нищие люди, как он сам, а с голого взятки — гладки; и поэтому о войне с целью грабежа у него и помыслов быть не может. И честолюбивого стремления подчинить своей власти другие племена он тоже не знает.

Войне— той страшной войне, которая губит тысячи людей и опустошает хуже урагана богатые края, — такой войне нет места в жизни австралийца и ему подобных дикарей. До такого ужаса довел человек войну лишь постепенно.

Но, однако, только у самых грубых дикарей война носит характер простой драки. У других она стала более кровавой и более страшной.

В Америке, как в Африке, Азии и на островах Великого океана, многие дикие племена ведут между собою жестокую вражду и так привыкли к войне, что смотрят на нее, как на свое высшее призвание. Они воюют между собой из-за той тесноты которая создалась в их странах; воюют, чтобы награбить у соседей всякого добра или обратить их в своих рабов; воюют, наконец, просто из лютой наследственной ненависти, стремясь к тому, чтобы убить на своем веку возможно больше «врагов». Война становится для таких племен жизненной потребностью и настоящей утехой.

Схватка между бушменами, угоняющими скот, и преследующими своих грабителей кафрами. (По рисунку бушменского художника). Рослые кафры со щитами и копьями, а маленькие бушмены с луками. Богатство скотоводов-кафров, служа большим соблазном для охотничьих бушменов, зачастую голодающих, побуждает их совершать свои воровские набеги. Из-за этого происходят схватки между ними и кафрами, причем бушмены стараются обыкновенно спастись бегством.

Кто из нас незнаком по увлекательным повестям Фенимора Купера с дикой воинственностью краснокожих, со всеми этими беспощадными и мужественными, коварными и великодушными воинами, горящими лютой ненавистью к врагу, вечно помышляющими об его истреблении?

И на самом деле война в жизни краснокожего занимала первое место. Он смотрел на нее, как на свое высшее призвание, а военную славу почитал за высшую награду, которую только можно себе пожелать. В среде индейцев «настоящим человеком» считался только тот, кто выказал свои военные способности и убил хотя бы одного врага. Кто не мог добыть себе такой военной славы, тот встречал среди своих одно презрение. Он не слыхал другого имени, кроме «старой бабы», или «никто», он не считался полноправным членом племени и не мог принимать участия в обсуждении общих дел и в празднествах, как не мог жениться и обзаводиться своим домом. На него взваливались самые тяжелые и неприятные для мужчины работы: он должен был заниматься стряпней, обрабатывать поля и собирать кору для «вигвамов» (палаток).

Так война стала для индейцев самым обычным делом. Они жили в постоянном ожидании врага, который коварно подкрадывался и нападал на первого неосторожного обитателя лагеря для того, чтобы убийством его отомстить за смерть своего родича. Такая кровная месть передавалась из рода в род и сеяла между различными племенами лютую ненависть.