Максим Трудолюбов - Люди за забором. Частное пространство, власть и собственность в России

И тогда всем в стране станет ясно, что дом не достроен. Правящему классу придется идти по одному из двух путей. Либо срочно договариваться с собственниками и другими активными меньшинствами, либо рассчитывать только на применение силы. Пользоваться ли одним из старых российских решений или искать новое, а достраивать дом все равно придется. В этот момент история России со всеми попытками князей, царей, генсеков и президентов найти идеальное и вечное решение вопроса власти-собственности снова пробежит у нас перед глазами.

Поиск идеальной формулы отношений между властью и собственностью – тема, объединяющая внешне различные периоды русской истории. Эту формулу искали и цари, и генеральные секретари коммунистической партии, и постсоветские лидеры.

Отношения между властью и собственностью – игровое поле для политики. Но не стоит забывать и об отношениях более высокого уровня – отношениях между государством и человеком. Собственность можно понимать и как собственность на себя самого. Это позволяет подойти к вопросам, связанным с обустройством жизни независимой личности в условиях общества и государства. Защита прав собственника невозможна в отрыве от защиты гражданских прав и права на самостоятельность.

Во многих странах государство, собственники и, шире, собственники самих себя, независимые личности, живут, следуя давно выработанным правилам сосуществования и взаимодействия. Если изменения и происходят, то не тектонические. Страны, переживающие социальные трансформации, нередко перенимают готовые модели отношений власти и собственности, выбирая культурно близкие образцы готовых правил игры. Например, в постсоветское время Эстония тяготела к Финляндии, Польша – к Германии, а Азербайджан – к Турции.

Россия – одна из тех держав, которым тяготеть не к кому. Отношения между властью и собственностью здесь подвижны и в перспективе, существенной для планирования, непредсказуемы. Само это непостоянство – константа. Поиск наилучшего решения продолжается уже который век. Возможно, поэтому перипетии отношений человека и государства здесь переживаются так остро. Когда живешь в зоне постоянной сейсмической активности, трудно планировать встречи и путешествия на год вперед. В России как будто бы нет мелких проблем, есть только большие: как свободному человеку жить в этом государстве, какой выбрать путь, чтобы и себя не потерять, и обеспечить семье хотя бы какую-то долю бытового комфорта. Как застраховать себя от очередного обнуления собственных усилий и сбережений?

Ирония в том, что жизнь в ожидании землетрясения, которая всем в России так хорошо знакома и которая закономерно приводит к политическим землетрясениям и исчезновению сбережений, является результатом культа стабильности. Многовековые усилия, направленные на создание неприступного и священного государства, приводят к тому, что жизнь в России обнуляется чуть ли не раз в поколение. Видимо, подсознательно мы все хотим постоянно начинать жизнь заново.

Формирование московского самодержавного государства в XV–XVI веках сопровождалось стремлением к полному подчинению собственников великому князю. Создатель московского самодержавия Иван Грозный – возможно, самый последовательный из русских правителей – укреплял власть, методично уничтожая все очаги автономии. Он ликвидировал церковную и земскую оппозицию, уничтожил альтернативные политические системы (Новгород и Псков), предотвратил внутридинастические угрозы, но главное – обусловил собственность государственной службой.

Во второй половине XVIII века власть пыталась решить вопрос ровно противоположным способом – передав землю и ресурсы дворянам в частную собственность. Империя возложила на дворянство задачу «попечения» о крестьянах, делегируя высшему сословию управление ими, с которым она не справлялась, и закрепляя крепостную зависимость крестьян. Это был дар монарха, а не право, отвоеванное в ходе торга или конфликта. Собственность не воспринималась как кровью заработанное право. На протяжении последних 100 лет существования империи частную собственность в хорошем обществе принято было ненавидеть и за то, что она была синонимом рабства, и за то, что этот институт глубоко несправедлив в принципе.

В XX веке власть снова сменила институциональную модель. Большевики нашли третье решение проблемы собственности, не похожее на решение Грозного и Екатерины: отменили практически все частное, оставив лишь немного личного и попытавшись сделать всю крупную собственность «общественной». При Сталине произошло возвращение к любимой Иваном Грозным практике наделения собственностью за службу. Ордера на квартиры в новых домах с башнями и колоннами государство вручало тем, кто верно и «близко» ему служил – руководил, строил, представлял страну на международных соревнованиях и кинофестивалях.