Александр Строгов - Искривлённая история

Поражение России и содержание Портсмутского договора от 5 сентября 1905 года, по которому она шла на значительные территориальные уступки, достаточно хорошо известны, чтобы останавливаться на них подробно. Наибольший интерес вызывают последовательные действия Великобритании, ведь, как бы странно это ни звучало, она столкнула лбами Японию и Россию (причём японский флот был построен британцами за британские же деньги) лишь затем, чтобы стать союзницей России в альянсе против могучей Германии! Большевики всегда объясняли подобные кульбиты в международной политике очень просто: капиталисты стремятся к сверхприбылям от военных заказов, поэтому и влияют на политиков, повсюду разжигая войны. Большевиков, однако, трудно назвать незаинтересованной стороной: их первейшей задачей как революционеров всегда являлась дискредитация властей и, особенно, капиталистов. К тому же многие из них, в том числе и В. Ленин (В. Ульянов), подолгу жили в Лондоне и могли по достоинству оценить его гостеприимство. Такие вещи не забываются. Кстати, британец Н. Анжелл в 1910 г. опубликовал книгу «Великая иллюзия», в которой опровергал утверждения о якобы прибыльном для капиталистов характере затяжной войны на истощение. Будущее подтвердило – причём в течение нескольких лет – его несомненную правоту.

В чём же всё-таки причина столь странного поведения британских дипломатов в 1902 – 1907 годах (начиная с 1898 г., если учитывать дату закладки «Микасы», флагмана будущего японского флота)? Нетрудно догадаться, что сроки перекрываются с англо-бурской войной, которая дала англичанам золото на ряд насущных проектов, и революцией 1905 – 1907 годов в России. Последняя, кстати, была отмечена любопытным инцидентом: полковник японской разведки М. Акаси выдал сумму, адекватную 100 тыс. руб., на нужды революции. На эти деньги в Лондоне был куплен пароход «Джон Графтон» (после цепи перепродаже перешёл от японских фирм к социалистам-революционерам, или эсерам), а также 16 тыс. винтовок канадского и швейцарского производства, 3 тыс. револьверов, 3 млн. патронов и 3 тонны взрывчатки. Об операции стало известно царской «охранке», в частности, известному провокатору Гапону, который пообещал принять самое деятельное участие в восстании, как только оружие прибудет. Думаю, нетрудно догадаться, что оружие так никогда и не достигло пункта назначения: «Джон Графтон» сел на мель в одной из балтийских шхер; оружие, как минимум, частично, было выгружено на близлежащие островки. Когда корабль взорвался (вероятнее, был подорван командой) следы оружия теряются, вероятно, оно также попало в руки властей. К тому времени, правда, царём уже был подписан манифест об учреждении Думы; Россия перестала быть самодержавной страной.

Вкратце обдумав последовательность действий, осуществлённых английской стороной, и событий, случившихся с её ведома, легко прийти к выводу: Великобритания не только присоединилась к Антанте, но и позаботилась о том, чтобы у России на Дальнем Востоке не осталось никаких государственных дел. Очевидно, германские и британские интересы сталкивались в то время в слишком многих местах (на Ближнем и Среднем Востоке, в Южной Африке, в Северном море, в бассейне Средиземного моря), дабы война стала неотвратимым явлением в умах английских дипломатов и промышленников. Участие Франции в войне с Германией вообще было вопросом, не требующим ответа: французы изъявляли готовность пойти на что угодно ради возврата им Эльзаса и Лотарингии. В силу относительной военной слабости Италии, хоть и являвшейся членом Тройственного союза, но явно не разделявшей тевтонской воинственности, охватившей её партнёров, Германию и Австро-Венгрию, её нельзя было полагать надёжным членом данного альянса – он заключался совсем в иных геополитических условиях, нежели имевшие место в 1914 г.. Будущее показало, что Италию в гораздо большей степени интересуют территории Турции, которая обречена стать жертвой британских интересов на Ближнем Востоке. Это свидетельствовало о том, что Италия, вероятно, выйдет из Тройственного союза под предлогом его формально оборонительного характера и, вероятно, даже присоединится к Антанте, как, в конце концов, и произошло, в то время как Турция, напротив, присоединится к Германии и Австро-Венгрии.

Если же говорить о геополитических интересах России, то здесь наблюдается явный дуализм: с Парижем (и, соответственно, с Антантой) её связывали десятилетия сотрудничества в военной, финансовой и политических сферах. Однако война с Германией угрожала стать по-настоящему опустошительной и едва ли стоила того: Россия и так с трудом контролировала свои западные губернии, в которых постепенно креп национализм. С другой стороны, восточный вектор экспансии, дававший выход к Тихому океану, сулил большие выгоды. Маньчжурия, Ляодунский полуостров, даже Китай – все эти территории в перспективе могли стать тем, чем стала Индия для Британской империи – и даже более того. Великобритания распорядилась иначе…