Ильяс Мукашов - Перекрёсток цивилизаций. Книжное приложение #01 (139)

е. более гибкий менее конфликтный ответ на цивилизационный «видов» современной западной культуры, чем, например мусульманская цивилизация. Но реакция на этот ответ тоже должна быть гибкой, демократичной и вполне цивилизованной (а не «варварской», как в случае с убийством М. Ганди исламским фанатиком, или в случае со сталинскими репрессиями против бурятских «обновленцев»). Кстати, эти репрессии в конечном итоге привели к тому, что в настоящее время бурятские ламы стали отходить от принципов «обновленчества» (в том числе и от вполне рациональных, с точки зрения современных реалий, например, таких, как призыв к разумному использованию новейших достижений европейской науки и техники, а также элементов демократической политической культуры), возвращаясь к более традиционным и иногда даже консервативным формам религиозной проповеди и практики, что само по себе закономерно, но в значительной степени затрудняет распространение тибетского буддизма Махаяны среди русскоязычного населения Федерации.

Поэтому актуальной остается проблема некоторой «модернизации», трансформации и реформации, как в буддизме, так и в «бурханизме», с учетом исторического опыта их взаимодействия с российско-евразийской цивилизацией, а также выработки единой (по крайней мере, в общих чертах) стратегии развития в резко изменившейся в последние годы геополитической и этнокультурной ситуации. При выработке такой стратегии необходимо учитывать то, что и буддизм, и «бурханизм» являются подлинно «евразийскими» религиями не только в геополитическом и цивилизационном смысле, но и, так сказать историко-генетически, поскольку обе религии были созданы родственными в этнокультурном (этноконфессиональном) отношении народами, создавшими евразийское кочевничество, которое, в сущности, и породило так называемую «кочевую» цивилизацию народов Центральной Азии, а затем и евразийскую цивилизацию как межкультурный и межэтнический феномен.

При этом следует прежде всего учитывать то, что древний «Ак-дзян» (произносится «Ак-jан», «Ак-дян», «Ак-Чаяан»; бур.-монг. «Бурхан Заяа [н]») предшественник современного «бурханизма», и бурят-монгольское тэнгрианство были не только добудийскими религиями, но и единой саяно-алтайской пред-буддийской религией, в которой уже содержались в более или менее явной форме основные, фундаментальные положения буддийской философии – теория «пустотности» (ср. концепцию «Вечного Синего Неба», «пустотного» по своей природе, но, вместе с тем, всеобъемлющего и всемогущего), идея Универсального Круга («хор» – «кур» – на каком языке?) и диалектического монизма, концепция «перерождения» и т. д. С точки зрения этнополитики и практики межконфессионального взаимодействия особый интерес представляет, конечно, этический императив «Белой Веры», требующий безоговорочного соблюдения принципов «ненасилия», любви и сострадания ко всем «живым существам», лежащий в основе экологической культуры «кочевой» Центрально-евразийской цивилизации. Представляется, что давно уже назрела необходимость обобщения и утвержденитя этих духовно-культурных и цивилизационных принципов в «Евразийской Хартии», которая наряду с правами человека (как в «Атлантической Хартии») должна отстаивать приоритет нравственных, духовных и экологических ценностей, а также равные права и интересы как «больших» так и относительно «малых» этносов и этноконфессиональных групп. Это становится все более актуальным так же и в виду массированного наступления исламского фундаментализма не только на Западную (христианскую) цивилизацию, но и на Российско-Евразийскую.

Буддисты и последователи «Ак дзян» в Туве, Хакасии и Бурятии разработали следующий вариант «Евразийской Хартии»:

1. Право этносов на выбор традиционных для них форм самоуправления и культурно-национальной автономии в рамках существующих государств.

2. Правосубъектность этноса во всех сферах международных отношений, касающихся его интересов, независимо от его государственно-территориального статуса.

3. Право на этнокультурную, экономическую и экологическую безопасность, в том числе на безъядерные зоны.

4. «Ненасилие», не причинение зла насилием, как метод решения всех этнополитических проблем.

5. Неприкосновенность этнической территории, священных мест.

6. Право на разнообразие форм коллективной безопасности, на присоединение (или неприсоединение) к разным «блокам», «союзам» и т. д.

Читать дальше