Коллектив авторов - История России в современной зарубежной науке, часть 2

Завершается сборник обзором о культуре императорской России в англоязычной историографии. Хотя русская культура достаточно высоко ценилась на Западе, однако долгое время она считалась чем-то второстепенным, и ведущее место в историографии традиционно занимали политика и экономика. С приходом «новой культурной истории» положение начало меняться. В исторической русистике изучение культуры выдвинулось на первый план. В обзоре показан методологический плюрализм современной зарубежной историографии культуры императорской России и подчеркнуто, что многое в таких исследованиях зависит от профессионализма, эрудиции и творческого потенциала историка.

Авторы сборника выражают надежду, что обе части «Истории России в зарубежной науке» послужат этим достойным качествам исследователей – научным сотрудникам, преподавателям и студентам высшей школы.

Сборник статей «Россия в европейском контексте, 1789– 1914 гг.: Член семьи» под редакцией С. Маккефри (ун-т Северной Каролины, Уилмингтон) и М. Меланкона (Обернский ун-т, США) представляет собою обзор истории русского общества и экономики. Выбор хронологических рамок обусловлен тем, что именно в этот период проблемы национальной идентичности, прогресса, отсталости и ее преодоления приобрели особую остроту – не только в России, но и в других европейских государствах. Сборник состоит из введения и одиннадцати статей, объединенных в две части, посвященные, соответственно, экономическим и социальным вопросам. Российская жизнь в XIX в. рассматривается на фоне истории европейских стран и в сравнении с ними.

Во введении, написанном редакторами сборника, обосновывается общая концепция, которой придерживается авторский коллектив. Маккефри и Меланкон, в частности, критикуют принятое в научной литературе жесткое противопоставление «отсталой» России «передовой» Европе, отмечая, что в действительности ситуация была гораздо сложнее. Сами понятия Западной и Восточной Европы в их современном (т.е. скорее культурном, нежели географическом) значении возникли в период «холодной войны». В XIX в., напротив, общеевропейская идентичность только начинала формироваться. Тогда европейская цивилизация, по мнению авторов, отличалась гораздо большим многообразием своего развития, чем в настоящее время, так что чрезмерные обобщения, основанные на опыте одной-двух стран, лишь затушевывают это обстоятельство. «В европейской истории, – утверждают Маккефри и Меланкон, – уникальность не уникальна» (с. 8). Не были уникальными и рассуждения русских мыслителей XIX в. об особенностях исторического развития России: европейских современников также волновала проблема собственной идентичности. К тому же, для образованных европейцев в те годы многочисленные архаичные явления в жизни их стран были примером отсталости в не меньшей степени, чем аналогичные реалии в России. Образованные русские, со своей стороны, считали свою родину европейским государством, несмотря на разного рода оговорки. Исходя из всего этого, авторы сборника попытались отказаться от традиционного в литературе разделения европейских стран XIX в. (включая Россию) на «передовые» и «отсталые» и взглянуть на историю той эпохи с точки зрения современников, для которых Европа вместе с Россией составляла единое целое. Но при том каждая страна имела свои особенности и развивалась в соответствии с собственным географическим положением и культурными традициями, по-своему преодолевая собственную отсталость.

Первую часть сборника открывает статья Ли А. Фароу (Обернский ун-т) «Связующие нити: Роль рода в наследственном праве и праве собственности в России», посвященная особенностям русского земельного и наследственного права. Сравнивая отношение русского дворянства к своим земельным владениям с позицией дворянства в ряде других европейских стран, автор показывает принципиальные расхождения в этом вопросе между Россией и ее западными соседями. Так, в Европе на протяжении столетий вырабатывались принципы единонаследия или, по крайней мере, системы ограничений при передаче земельных владений по наследству с целью предотвратить дробление имений. Русские дворяне, напротив, предпочитали делить поместье поровну между сыновьями; введенный Петром I в 1714 г. закон о единонаследии встретил широкую оппозицию и был отменен Анной Иоанновной в 1731 г. Однако наиболее ярким отличием русского земельного права был механизм выкупа земли: родственники помещика, продавшего или заложившего землю, имели право добиться ее передачи в их владение за выкуп. Тем самым закон защищал права рода. Его применение приводило к тому, что даже после оформления купли-продажи покупатель земли еще не становился ее собственником в полном смысле слова, поскольку не мог быть уверен, что сделка не будет оспорена, тем более что срок давности, в течение которого родственники лица, продавшего землю, могли воспользоваться своим правом на ее выкуп, составлял 40 лет и только в 1737 г. был уменьшен до трех лет. Тем самым новый владелец земли не был заинтересован в ее скорейшем благоустройстве и использовании из-за риска вновь потерять ее. Подходы к регулированию земельной собственности, столь упорно защищаемые русским дворянством, на деле не столько укрепляли, сколько подрывали его позиции в экономике и в обществе.