Даниил Левин - Донецк через прицел видеокамеры

Каждый шаг женщине даётся с огромным трудом. И на её мокром от слёз лице проявляется боль не только физическая. Каково ей видеть разрушенный дом, оставлять свою квартиру, в которой было прожито столько счастливых мгновений…

Первый взрыв раздаётся в тот момент, когда пожилые супруги только садятся в машину и закрывают двери. Все, кто стоят на улице, мгновенно пригибаются и ложатся на землю.

В такие моменты правило одно – падай, где стоишь. Ведь люди получают ранения, в том числе смертельные, чаще всего от осколков, которые разлетаются на несколько десятков метров.

А автомобиль с пенсионерами всё ещё стоит на месте. Путь ему преграждает «Газель» спасателей. Я рядом с ней. Из всех сотрудников МЧС ближе всех ко мне и, соответственно, к машинам начальник пожарной части – полковник, которого все зовут просто Петровичем.

Как в тот момент обращаюсь к нему я? Понятия не имею. Главное, он слышит от меня то, что нужно как можно быстрее отогнать служебный автомобиль в сторону.

Молниеносный прыжок – и вот Петрович уже за рулём. Путь для такси через несколько секунд свободен. Честно говоря, то, как машина с пожилыми супругами уезжает и уезжает ли вообще, я уже не вижу. Забегаю в один из подъездов – как раз в квартиру, оставленную пенсионерами.

Кроме меня, внутри наша подруга Аля, какой-то чиновник из местной администрации, прапорщик МЧС и та самая Надежда, которая попросила помочь её престарелым родителям.

В момент обстрела связь сразу отключилась, поэтому узнать, что с остальными ребятами, – невозможно. Остаётся только надеяться, что мои оператор и водитель, коллеги с канала «Лайфньюс», другие сотрудники администрации, спасатели – все успели забежать в другие подъезды.

Как выяснится уже позже, к счастью, успели. Благодаря одному человеку. Когда разорвался первый снаряд, местные жители мгновенно спустились в подвал. Оттуда они слышат крики людей, оставшихся на улице. Металлическая дверь в подъезд закрыта – и ребята не могут попасть в дом. Стучат, кричат, зовут на помощь.

Виктория Зуева выскакивает из бомбоубежища ради совершенно незнакомых людей. Держит дверь, пока все забегают внутрь. В этот момент поблизости разрывается очередной снаряд. Осколок попадает в спину Виктории. Прямо на месте доктор МЧС оказывает ей первую помощь.

Забегая вперёд, расскажу, что через неделю я познакомлюсь с этой храброй женщиной в больнице. Героиня расскажет: трудилась в донецком аэропорту, когда начались боевые действия, пришлось искать новое место. Стала работать дворником в Киевском районе, где жила, – деньги ведь получать как-то нужно. Виктория одна воспитывает маленького ребёнка.

Ранение настолько серьёзное, что на несколько месяцев пациентка прикована к постели, а потом будет заново учиться ходить. На вопрос, не жалеет ли она о том, что в тот вечер выбежала из бомбоубежища, женщина без лишнего пафоса и очень искренне произносит: «иначе я бы себе этого не простила».

Но это будет позже. А пока мы – пять человек – стоим в прихожей однокомнатной квартиры. Я чувствую себя несколько неловко от того, что на мне бронежилет и каска. А рядом все, кроме Али, без какой-либо защиты. Хотя и пластины, понятное дело, могут не спасти.

Коридор такой маленький, что все на этом пятачке едва помещаются. Вокруг стены, поэтому можно считать, что мы в безопасности. Но всё равно после каждого оглушительного хлопка Аля и Надежда вскрикивают.

Пенсионерка с тревогой в голосе спрашивает у меня: «успела ли уехать машина с её родителями?» Без колебаний отвечаю: «да, конечно, они умчали в самом начале; я видел, всё в порядке».

Мужчины стараются не паниковать. Вот только сотрудник администрации – лысенький в очках – очень уж хочет закурить. Разумеется, делать этого в нашей ситуации нельзя. Вдруг осколками повреждён газопровод. Когда чиновник берёт в руки зажигалку, Аля кричит на него так громко, что больше к этому вопросу никто не возвращается.

Несколько минут спустя Надежда начинает брызгать по стенам святой водой. Потом, повернувшись к нам, спрашивает разрешения окропить и на нас. Я нейтрально отношусь к таким религиозным проявлениям, но, как говорится, атеистов в окопах нет… Капля святой воды попадает мне прямо в глаз. В этот момент я, улыбнувшись, думаю, что теперь мне уж точно ничего не грозит во время обстрела.

Чапаева, 4. После обстрела весь двор изрыт воронками