Иван Беляев - История Новгорода Великого. От древнейших времен до падения

Каждый конец в Новгороде составлял отдельную общину, состоящую из союза меньших общин, – улиц, имел свое управление и суд. Герберштейн, посол Императора Германского, бывший в Москве в первой половине XVI столетия, говорит, что «город, Великий Новгород, разделялся на пять частей, из которых каждая часть не только в публичных и частных делах, ведалась у своих определенных начальников, которым она была подсудна; но и каждый житель части во всех сношениях с своими согражданами мог заключать контракты только в своей части и у своих правителей, а не в других частях у тамошних правителей; равным образом и в суд мог звать только к судьям своей части», т. е. конца. Главными представителями, судьями и управителями концов были выборные кончанские старосты; от них зависели все общественные распоряжения по концу, они были главными представителями своих концов на общем вече и в общих делах целого Новгорода, так что договоры с иноземными государями и разные узаконения или постановления, выходящие от общего веча, обыкновенно утверждались печатями пятиконецких старост; равным образом в посольствах и переговорах с иноземцами непременно участвовали или пятиконецкие старосты, или по двое и по трое выборных людей от каждого конца. Новгородские концы не были административными клетками, разбитыми по какой-либо теории или по прихоти какого-либо распорядителя, а напротив, представляли собою органическое целое, в котором все части были соединены друг с другом бытовыми и даже нравственными узами, так что за обиду однокончанина вступался целый конец; так например в 1418 году Славенский конец вместе с Плотницким концом вступился за своего однокончанина Степанка, схваченного боярином из Неревского конца; Славенские и Плотницкие кончане зазвонили вече на Ярославом дворе и с знаменем и в доспехах пошли на Неревский конец и разграбили там Козмодемьянскую, Яневу и другие улицы. Или в 1421 году Славенский конец за боярина своего Климентия Артемьина воевал с Неревским концом, который защищал своего боярина, посадника Андрея Ивановича; и Славенцы разграбили дом посадника и много других боярских дворов у Неревлян. Концы в Новгороде не были представителями сословий или отдельных классов новгородского общества; а напротив, в каждом конце безразлично жили и бояре, и житьи люди, и купцы, и черные люди; так что в случае надобности назначить на какое-либо общее дело выборных людей от конца, выбирались и от бояр, и от житьих людей, и от купцов, и от черных людей. Концы даже имели свои знамена, или воинские стяги, и в военных походах каждый конец составлял особый полк и имел своего воеводу.

Концы в Новгороде, как уже сказано выше, состояли из союза улиц; улиц в каждом конце было неодинаковое число в разное время: они то дробились, то соединялись. Впрочем, более важными и более известными и постоянными улицами были: в Людине или Гончарском конце – Редятина, Волосова, Чернятинская и Добрынина; в Загородском конце – Прусская и Чудинцева: в Неревском конце – Янева, Розважа, Козмодемьянская, Люгоша, Холопья и Яковлевская; в Славенском конце – Славно, Ильинская, Варяжская или Варецкая, Лубяница и Нутная; и наконец, в Плотницком конце – Бояна, Рогатица, Славкова, Федоровская, Никитская, Молоткова и Радоковичи.

Каждая улица в Новгороде составляла отдельную общину с своим управлением, с своими уличанскими старостами и с своим в нужных случаях вечем; у каждой улицы была своя уличанская печать и своя контора, по тогдашнему названию – обчина, где хранились общественный уличанские деньги и дела между своими уличанами, где вероятно заседали уличанские старосты и держали уличанский суд и управу. Так под 1342 годом летопись говорит, что когда псковичи прислали к новгородцам просить помощи на немцев; то новгородцы «ни мало не умедливши, отправились в поход в великую пятницу, и иные в великую субботу, а обчины все попечатали». Уличанские старосты с своими уличанами участвовали на общем вече, и имели право собирать частные веча своей улицы; но уличанских старост мы не встречаем ни в новгородских посольствах, ни в переговорах Новгорода с иноземными послами, ни в договорах с князьями. Даже в общем новгородском суде у владыки на сенях, или как тогда говорилось, у доклада, заседали выборные не от улиц, а от концов; так в судной новгородской грамоте 1471 года сказано: «А докладу быти во владычней комнате, а у докладу быть из конца по боярину, да по житьему, да кои люди в суде сидели да и приставом». Но очевидно, что в других судах уличанские старосты, или особые для суда старосты от улицы, всегда являлись, как посредники и защитники своих уличан, ибо таков был общий порядок суда во всей Русской земле, чтобы не судить ни одного суда без судных мужей или приставов от сторон, т. е. от истца и ответчика, данных каждому своею общиною. В новгородской судной грамоте прямо сказано: «а в тиуновой одрине (т. е. в суде у тиуна) быть по приставу в сторону, людем добрым, а судити им в правду, крест целовав». Таким образом каждый член улицы был постоянно под защитою своей общины – улицы, и все члены улицы, т. е. домохозяева, владевшие уличанскою землею от своего имени, состояли в круговой поруке друг по друге и защищали друг друга от сторонних притеснений. И защита улицы для уличанина имела важное значение; ибо главные представители и вожди улицы, уличанские бояре, пользовались огромным влиянием в новгородском обществе: все важные выборные должности принадлежали им исключительно, сверх того они имели больший вес в общественных делах по своим богатствам и связям. Бояре же с своей стороны дорожили расположением своих уличан, потому что при их только помощи и расположении могли, рассчитывать на занятие важных выборных должностей; уличанскою только поддержкою боярин мог иметь успех в своих спорах с соперниками на высшие должности. Уличане иногда даже открытою силою доставляли важные должности своим боярам; так например, по свидетельству летописи, в 1359 году, уличане Славенского конца, чтобы добыть посадничество своему боярину Сильвестру Лентеевичу, явились на вече в доспехах, произвели резню и разогнали заречан или Софийскую сторону. При таких отношениях естественно уличанские бояре были самыми усердными и самыми сильными защитниками своих уличан, и без различия к какому бы классу они ни принадлежали. Этого требовал самый сильный мотив к усиленному покровительству, – обоюдная польза бояр и уличан: уличане были сильны своими боярами, а бояре были сильны своими уличанами.