Владимир Бровко - Тайны Русской Православной церкви. Т.2

„Ваше величество, всемилостивейший мой благодетель, от юности мое желание быть монахом, и служить Богу и Божеству его".

Государь же Павел поговорил с ним еще что нужно и спросил у него по секрету: что ему случится; потом тому-ж князю Куракину приказал отвесть (Авеля) в Невский монастырь, в число братства.

И по желанию его облечь в монашество, дать ему покой и вся потребная; приказано cиe дело выполнить митрополиту Гавриилу от самаго государя Павла, чрез князя Куракина.

Митрополит же Гавриил видя такое дело, и со страхом удивися вкупе же и ужасеся.

И рече ко отцу Авелю: будет вся исполнено по вашему желанию; потом облече его в черное одеяние и во всю славу монашества, по имянному повелению самаго государя; и приказал ему митрополит вкупе с братиею ходить в церковь и в трапезу, и на вся нужная послушание.

Отец же Авель пожил в Невском монастыре токмо един год; потом паки и абие пошел в Валаамский монастырь, по докладу (т. е. с разрешения государя) Павла, и составил там другую книгу, подобну первой, еще и важнее, и отдал ее игумену отцу Назарию;

онъ же показал ту книгу своему казначею и прочим братиям и сотвориша совета послать ту книгу в Петербург митрополиту.

Митрополит же получил ту книгу, и видя в ней написано тайная и безвестная, и ничто же ему понятна; и скоро ту книгу послал в секретную палату, где совершаются важные секреты, и государственная дукаменты.

В той палате начальник господин генерал Макаров.

И видя сей Макаров ту книгу, и в ней написано вся ему непонятная.

И доложил о том генералу, который управляет весь сенат; той же доложи самому государю Павлу.

Государь же скоро повелел взять с Валаама отца Авеля, и заключить его в Петропавловскую крепость.

И быстъ тако. Взяли отца Авеля из Валаамскаго монастыря, и заключили в ту крепость.

И был он Авель там, дондеже государь Павел скончался, а вместо его воцарился сын его Александр. Послушание отцу Авелю было в Петропавловской крепости тож самое, что ему было в Шлюшенбурской крепости, тож самое время и сидел там: десять месяц и десять дней.

Егда-ж воцарился государь Александр, и приказал отца Авеля отправить в Соловецкой монастырь: в число оных монахов, но токмо за ним иметь присмотр; потом и свободу получил.

И был он на свободе един год и два месяца, и составил еще третию книгу: в ней же написано, как будет Москва взята и в который год.

И дошла та книга до самаго императора Александра.

И приказано монаха Авеля a6иe заключить в Соловецкую тюрьму, и быть там ему дотоле, когда сбудутся его пророчества самою вещию.

И был отец Авель всего время в Соловецкой тюрьме десять годов и десять месяц; а на воли там жил—един год и два месяца: и того всего время он препроводил в Соловецком монастыре ровно двенадцать годов.

И видел в них добрая и недобрая, злая и благая, и всяческая и всякая: еще-ж такия были искусы ему в Соловецкой тюрьме, которые и описать нельзя.

Десять раз был под смертию, сто раз приходил во отчаяния; тысячу раз находился в непрестанных подвигах, а прочих искусов было отцу Авелю число многочисленное и число безчисленное.

Однако благодатию Божаею, ныне он, слава Богу, жив и здоров, и во всем благополучен.

Hыне от Адама семь тысяч и триста и двадесятый год. а от Бога Слова тысяча и восемь сот и второй на десять.

И слышим мы в Соловецком монастыре, яко бы южный царь или западный, имя ему Наполеон, пленит грады и страны и многияa области, уже и в Москву вшел.

И грабит в ней и опустошает все церкви и вся гражданская, и всякъ взывая: Господи помилуй и прости наше согрешение. Согрешихом пред Тобою, и несть достойны нарекатися рабами Твоими; попустил на нас врага и губителя, за грех наш и за беззакония наша! и прочая таковая взываху весь народ и вси людие.

В тож самое время, когда Москва взята, вспомни сам государь пророчество отца Авеля; и скоро приказал князю Голицыну, от лица своего написать письмо в Соловецкой монастырь.

В то время начальник там был архимандрит Иларион; написано письмо таким образом: „монаха отца Авеля выключить из числа колодников, и включить его в число монахов, на всю полную свободу".

Еще-ж приписано: „ежели он жив и здоров, то ехал бы к нам в Петербург: мы желаем его видеть и с ним нечто поговорить".

Тако написано от лица самаго государя, а архимандриту приписано: „дать отцу Авелю на прогон денег, что должно до Петербурга и вся потребная".

И пришло cиe имянное письмо в Соловецкой монастырь в самый Покров, месяца октября в первое число. Архимандрит же егда получил таковое письмо, и видя в ней тако написано и зело тому удивися, вкупе же и ужасеся.