Николай Дубровин - Пугачев и его сообщники. 1774 г. Том 2

Одновременно с искоренением имени Пугачева в войске Донском императрица приказала предавать публичному сожжению чрез палача все его манифесты и воззвания [50] Бумаги Екатерины // Сборник Истории, общества, т. XIII, с. 441. . Сенат объявил об этом указ 10 января 1774 года, с прибавлением, чтобы манифесты эти отнюдь не читались в народе и никому не объявлялось их содержание; но Военная коллегия поручила А.И. Бибикову подлинные указы самозванца жечь, а копии с них доставлять в коллегию [51] Указ Военной коллегии Бибикову от 4 января 1774 г. // Московский архив Главного штаба. Журнал Секретной экспедиции, кн. 54, л. 2. .

«Между прочими мер принятиями к искоренению злодейств Пугачева, – писал граф З.Г. Чернышев Бибикову [52] От 4 января 1774 г. Записки Академии наук, т. I, приложение № 4, с. 48. , – не бесполезно кажется, быть может, и обещание некоторого награждения тем, кто, его живого взяв, приведет к оренбургскому ли губернатору или же к военным нашим командирам. Таковое обещание помянутым губернатором действительно и учинено, но как оно слишком умеренно, то пишу я теперь к г. Рейнсдорпу и находящемуся в Яицком городке подполковнику Симонову, дабы учинили они публикацию, что за приведение означенного самозванца живого дано будет в награждение десять тысяч рублей ».

К этому граф Чернышев присоединил, что по просьбе главнокомандующего императрица приказала отправить в Казань тысячу человек малороссийских казаков [53] Указ Сенату от 15 января 1774 г. // Архив Кабинета его величества. Казакам этим приказано было собраться в Глухове и следовать чрез города Ливны, Воронеж, Новохоперск, Керенск, Саранск, Алатырь, Свияжск и Казань, всего 1153 версты. Они выступили тремя эшелонами: первый 12 февраля, второй 14-го и третий 16-го, и должны были прибыть в Казань чрез 48 дней (Рапорт Малороссийской коллегии Сенату 17 февраля 1774 г. // Гос. архив, VI, д. № 504). . «В сих исстари ненависть примечена к яицким, – писала Екатерина Бибикову [54] В письме от 15 января 1774 г. // Сборник Императорского русского исторического общества, т. XIII, с. 382. , – а употребить их будете как знаете».

Прибытие войск, назначенных в распоряжение А.И. Бибикова. – Поражение мятежников у Самары и пригорода Алексеевска. – План наступательных действий. – Действия полковника Юрия Бибикова. – Поражение мятежников у села Сухарева. – Освобождение Заинска. – Занятие Нагайбака и крепости Бакалы. – Действия князя П. Голицына и генерал-майора Мансурова. – Воззвание к калмыкам. – Поражение мятежников у деревни Захаркино. – Состояние Оренбурга.

В то время, когда формировалось казанское ополчение и А.И. Бибиков принимал меры к усмирению башкирцев, к театру военных действий стали подходить войска. 7 января прибыли на подводах три эскадрона Изюмского гусарского полка, а 8 января вступил в Казань второй батальон 2-го гренадерского полка. Через два дня, 10 января, прибыл Владимирский полк; 17 января – Архангелогородский карабинерный и 27-го числа остальные роты Томского полка [55] Архив Главного штаба, кн. II, л. 507; Московский архив Главного штаба, оп. 47, кн. III. .

В этот промежуток времени в Симбирск прибыла 22-я легкая полевая команда; в Сызрань – 24-я легкая полевая команда и в Саратов – два эскадрона поселенных бахмутских гусар [56] При отправлении этих эскадронов из Качалинской станицы командир их, капитан Собов, донес, что за старостью и озноблением ноги выступить в поход не может, и эскадроны были поручены капитану Краевичу. . 30 декабря генерал-аншеф Бибиков получил известие, что генерал-майор Мансуров, заболевший горячкой и пролежавший в Серпухове без памяти семь дней, оправился от болезни, нагнал 23-ю и 25-ю легкие полевые команды и с ними следует к Симбирску, но находится еще в 400 верстах от города [57] Архив Главного штаба, кн. II, л. 525. .

Прибытие этих войск значительно усиливало боевые средства Бибикова, «но, – писал он [58] В письме к своей супруге от 30 декабря 1773 г. Записки о жизни и службе Бибикова, изд. 1865 г., приложение, с. 87. , – к утушению заразы сего очень мало». Главнокомандующий очень хорошо понимал, что не Пугачев важен, а важно всеобщее негодование. «Пугачев чучело, – говорил Бибиков, – которою воры – яицкие казаки – играют» [59] Письмо А.И. Бибикова Д.И. фон Визину от 29 января 1774 г. // Там же, с. 76. В заголовке письма ошибочно напечатан ноябрь месяц. . На местные гарнизонные команды положиться было невозможно, «что я уже испытанием знаю», писал Бибиков [60] Чернышеву от 17 января 1774 г. // Архив Главного штаба, кн. II, л. 551. . «Сия негодница довольна, что их не трогают и до первой деревни дошедши, остановись, присылают рапорты, что окружены и далее идти нельзя. Нужно было несколько раз посылать им на выручку. Они ободрили злодеев [настолько], что осмелились в самые им лезть глаза». Население было уверено, что войска не желают идти против государя, и простой народ явно говорил, что солдаты драться не будут. Бибиков слышал эти рассказы по пути в Казань, слышал и то, что в некоторых полках, как, например, во Владимирском пехотном, ходили разного рода неприятные слухи. Солдаты жаловались на тяжелую службу, говорили, что их привели в Петербург для участвования в церемонии бракосочетания великого князя Павла Петровича, а не дали даже и «по чарке водки». Они роптали на то, что их заставляли вбивать сваи на Дворцовой набережной, и говорили, что служба так тяжела, что они положат оружие пред появившимся «царем». Известие о походе было встречено с большою радостью. «Не на Воронеж ли? – спрашивали солдаты друг друга. – Если туда, то дай Бог, потому что там все дешевле» [61] Показание сержанта Владимирского полка Ивана Наумова // Гос. архив, VI, д. № 466. . По прибытии в Москву солдаты рассказывали, что появившийся под Оренбургом не Пугачев, а истинный государь, «да и государыня уже трусит», говорил сержант Филипп Мухин [62] Всеподданнейший рапорт князя Волконского, 6 февраля 1774 г. // Там же, д. № 465. , «то в Раненбом [Ораниенбаум], то туда, то сюда ездит, а графов Орловых и дух уже не помянется».