Аннелиз Фрейзенбрук - Первые леди Рима

Вот почему использование мною термина «первая леди» в названии этой книги и в тексте ощущается уместным. Частично это поклон в сторону неоднократного обозначения Ливии в литературе античности как femina princeps — женская версия титула princeps , принятого ее супругом Августом, означающего «глава» или «руководящий гражданин», — который свободно может быть переведен как «первая леди». [11] Литературные ссылки на отдельных женщин-императриц включают: Ovid, Epistulae ex Ponto 3.1.125, Ovid, Tristia 1.6.25 and the anonymous Consolatio ad Liviam 303 (все относятся к Ливии) and Macrobius, Saturnalia 2.5.6 (относятся к Ливии и Юлии). См. также Purcell (1986), 78-9 о терминах; а также Barrett (2002), об аналогиях с «первыми леди» применительно к Ливии. Но он также привлекает внимание к неизбежному и иногда удивительному сходству между ключевой ролью, которую играли эти женщины Древнего Рима, с их современными политическими двойниками в «подаче» семейного образа их мужей публике — так как политики все еще скорее являются мужьями, чем женами, — помогая дальнейшему их политическому продвижению, когда я объясняю, что делали Ливия и ее сестры по положению, первые леди Рима.

Поэтому мы увидим, например, как хвалили некоторых жен римских императоров за такую позицию, как поддержание доступного, открытого дома для своих подданных, за пожертвование одежды и личных вещей, чтобы помочь создать фонды для римской армии, и за культивирование скромной жизни — все в целях создания привлекательного образа правящего императора. Если мы рассмотрим некоторых женщин, для которых термин «первая леди» был создан первоначально, мы увидим подобные же образцы действий, проходящие сквозь века и точно с такой же целью. Например, супруга первого президента Америки Марта Вашингтон начала традицию открытия в определенные дни официальной резиденции для посетителей — весьма подходящий жест для жены одного из отцов-основателей Американской республики; во время президентства Вудро Вильсона его супруга Эдит Вильсон продавала на аукционе шропширскую шерсть и жертвовала вырученные деньги на нужды Первой мировой войны. Мишель Обама следует по стопам дочери Эндрю Джонсона — Марты Джонсон Паттерсон и жены Рутерфорда Б. Хейза — Люси; первая пасла молочных коров на лужайке Белого дома, вторая держала открытыми для проверки свои чеки на одежду. Мишель Обама, посадив огород, продемонстрировала политически здравое решение в чувствительные к экологии и экономически трудные времена, в которые принял присягу ее муж.

И как римские императрицы подвергались осмеянию за растраты или обвинялись противниками во вмешательстве в политику их мужей, за то же травят критикой многих современных первых леди. Мэри Линкольн и Нэнси Рейган обе попали в трудное положение из-за своей расточительности: первая — за неоплаченные счета за одежду в тот момент, когда многие семьи находились в трауре по родственникам, потерянным на американской Гражданской войне; последняя — когда в начале первого срока президентства ее мужа было объявлено о покупке для Белого дома китайского фарфора на сумму более двухсот тысяч долларов буквально за день до того, как администрация ее мужа решила озвучить план программы по понижению стандартов на продукты для школьных завтраков.

А вот иллюстрация того, как и положительные, и отрицательные стереотипы можно применить к одной и той же первой леди: Мишель Обама просто последняя в длинном ряду президентских жен, которая взъерошила публику, четко выразив личное политическое мнение, приведшее в ее случае к формированию более мягкой роли «мамочки-начальницы», чтобы не рисковать отчуждением консервативно настроенных голосов. [12] О манерах первых леди Америки см.: Caroli (1995), 5–7 (о Марте Вашингтон); 148 (об Эдит Вильсон); 56 (о Марте Джонсон Паттерсон); 90 (о Лаки Хейз); 71-2 (о Мэри Линкольн); 275-6 (о Нэнси Рейган). Хотя древняя и современная политические супруги безусловно находятся в разных мирах по условиям политических и социальных возможностей, открытых для них, модели феминизма, которые прошли сквозь века, во многом неизменны.

Действие в этой книге начинается накануне имперского века, как раз когда муж Ливии Август стоял у грани превращения в первого римского императора, а она — в первую императрицу. Тогда фактически были сделаны первые шаги в отборе женщин, которые последуют за Ливией в этой роли от I века вплоть до V, кульминацией здесь стала смерть одной из последних императриц Западной Римской империи Галлы Плацидии. Не все императрицы за столь долгий исторический период могут быть включены в список самых достойных и интересных, и я решила сфокусироваться на тех, о ком сохранились наиболее богатые традиционные материалы и чьи истории наиболее важны для рассказа о римской истории.