Владимир Жириновский - Станичники

Чердынь еле отбилась. И воевода Пелепелицын, тот самый, что уже пострадал от казаков, послал в Москву донос. Мол, Строгановы не помогли, вместо этого отправили казаков в Сибирь.

Царь осерчал. В этот момент правительство всеми мерами старалось не спровоцировать новых войн, и на Каму пошла гневная грамота. Строгановым нагорело за то, что они призвали «воров». Но о том, чтобы их перевешать, не упоминалось – царь приказывал под страхом «большой опалы» использовать казаков «для оберегания пермских мест». И именно эта грамота, датированная 6 декабря 1582 года, принята для становления сибирского войска.

Впрочем, грамота опоздала. Когда она писалась, Ку- чум уже был разгромлен. Не было трёхлетнего похода на Кашлык с зимовками, многими сражениями и поочерёдным прогрызанием линий обороны.

Такой поход, воспетый потом в легендах, оказался бы не по силам никаким героям. Был стремительный рейд, очень тяжёлый и напряжённый. Нужно было и опередить Алея с его ратью, и успеть до ледостава.

С Чусовой флотилия поднялась по её притоку, Серебрянке. Здесь, на перевале Уральских гор, пришлось бросить несколько тяжёлых стругов. Лёгкие перетащили волоком в реку Журавлик. А дальше сплавлялись уже по сибирским рекам: Баранчук, Тагил, Тура, Тобол.

Были стычки с противником у «Епанчиной деревни», в юрте Карачи, и Кучум узнал о появлении казаков. Но не придал этому должного значения – ну пограбят и уйдут. Что может сделать горстка людей против целого царства?

Но они быстро приближались, и хан принялся собирать войско, поручив командование брату Маметкулу. Столица ханства Кашлык не являлась в полном смысле слова городом. Это было небольшое укрепление на холме, где располагались ставка царя. Поэтому оборону организовали у подножия холма, на Чувашевом мысу. Соорудили засеку, построили воинов.

Когда струги Ермака вышли на Иртыш к Кашлыку, казаки увидели огромную рать, и многие невольно оробели, «восхотеша в нощи бежати». Атаман велел отойти в безопасное место и провёл круг.

Отступление было, в общем-то, уже невозможно. Стояла поздняя осень. Вот-вот сибирские реки начнут замерзать, и отряд не успел бы уйти за Урал. Оставалось победить или погибнуть. Круг решил атаковать.

В день св. Дмитрия Солунского, 26 октября струги ринулись на штурм. Противников и впрямь было очень много, но это были не лучшие дружины Кучума – они ещё не вернулись с Руси. Это было наспех собранное ополчение разных племён. Огнём казаки отогнали врагов, высадили десант. У засеки атака захлебнулась, штурмующих засыпали стрелами. Казаки остановились, стали откатываться к воде.

Но не исключено, что это делалось нарочно, – Мамет- кул велел делать проходы в засеке и контратаковать. А как только враги высыпали из-за укрытий, они стали хорошей мишенью. Получили несколько залпов, и разношерстная рать побежала. Маметкул, пытаясь навести порядок, был ранен, что усилило панику. А казаки ринулись в новую атаку. Кашлык был взят.

Кучум бежал. Но уступать не собирался. Он сохранил свои главные силы, подошло войско Алея. Захваченную столицу окружили, скрытно наблюдали за ней. А казакам требовалось пополнить припасы. Они узнали о хороших рыбных ловах на оз. Абалак, и туда отправился отряд под предводительством Богдана Брязги.

Неприятели напали на него и истребили полностью. Получив об этом сведения, Ермак немедленно вывел всех казаков. Это был рискованный, но единственно верный шаг – иначе кучумовцы, ободрившись победой, блокировали бы Кашлык. У озера Абалак 5 декабря произошло тяжёлое и кровопролитное сражение, «брань велия на мног час». Подробностей мы не знаем. Известно лишь, что казаки понесли серьёзные потери, но победили.

И вот после этого держава Кучума посыпалась, как карточный домик. Местные племена вышли из повиновения узурпатору. Некоторые перешли на сторону русских, повезли в Кашлык дичь, рыбу, ясак – дань мехами. Против Кучума выступил Сеид-хан, племянник свергнутого Едигера.

Казаки на кругу решили – обратиться в Москву и «передать Сибирь» царю. По весне выехала станица из 25 человек. В Посольском приказе и записях Чудова монастыря, получившего вклады казаков, зафиксированы имена атаманов посольства: Александр Иванов по прозвищу Черкас и Савва Болдыря.

Возвращаться прежней дорогой значило 1200 км грести против течения, и от местных жителей узнали более лёгкий обратный путь, вниз по Иртышу и Оби, а «через Камень прошли Собью же рекой в Пусто-озеро».