Михаил Тихомиров - Труды по истории Москвы

Новое дробление власти в Москве продержалось опять—таки недолго. В 1472 году умер Юрий Васильевич, в 1481 году за ним последовал Андрей Меньшой. Оба князя были бездетными и завещали свои жребьи Ивану III. Таким образом, их уделы и жребьи вернулись в руки великого князя. К нему же перешел жребий и Андрея Васильевича Большого, посаженного в темницу и в ней умершего. Из всех боковых княжеских линий московские жребьи остались только в руках Михаила Андреевича Верейского и Бориса Васильевича Волоцкого, но уже в 1486 году верейский князь обязался отдать свой удел после своей смерти Ивану III.

В 1486 году было составлено духовное завещание Михаила Андреевича, которым он «благословил» своим уделом великого князя, нарушив права своего сына Василия, конечно, не без давления со стороны Ивана III. Не остался без внимания и жребий Бориса Васильевича Волоцкого, перешедший после его смерти к его сыновьям – Ивану и Феодору. Бездетный Иван Борисович завещал свой год великому князю. К концу правления Ивана III остался в живых только один князь, владевший в Москве жребием, – это Феодор Борисович Волоцкий. [533]Насколько владения Феодора в Москве были незначительны, видно из того, что Борис Васильевич держал «год княж Ивановской Андреевича и тот год приходил брата моего Борисовым детем обема дръжати на Москве своего наместника на шостой год». [534]Феодор Борисович получил право держать наместника своего на каждый шестой год только в течение полугода.

Иван III уже не вернулся к практике своего отца. Он завещал своему сыну Василию «город Москву с волостьми и с путми». К великому князю Василию перешли две трети Москвы, принадлежавшие старшей княжеской линии, и одна треть младшей линии, одним словом – весь город. Уступка старине была сделана только в том, что Василий III совместно с братьями должен был, переменяя «по годом», держать наместников на годах Константина Дмитриевича, Петра Дмитриевича и Михаила Андреевича. Таким образом, конец третному владению Москвой окончательно произошел только в начале XVI века в связи с общей централизацией и созданием Российского государства. Однако сила традиции была еще так велика, что даже Иван III оставил особого наместника «на княж Володимеровской трети Андреевича». [535]

Так окончилась почти двухсотлетняя система владения Москвой по жребиям. Василий III Иванович (1505–1533 гг.) и Иван Васильевич Грозный владели всей Москвой и не делились властью с представителями младших княжеских линий. «Даю ему (то есть сыну Ивану) город Москву с волостями и станы и с путми и с селы и з дворы с гостиными и посадскими, и с тамгою, и с мытом, и с торги, и с лавками, и с дворы гостиными, и со всеми пошлинами», – пишет в своем завещании Иван Грозный. [536]

Москва XIV–XV веков была городом международным, связующим центром для Западной Европы и Азии. Поэтому и в составе ее населения, кроме русских, следует предполагать некоторое наличие иностранцев из тех стран, с которыми Москва поддерживала политические и торговые связи. Теоретически можно предполагать, что в Москве жили татары и другие народы Востока, греки, болгары и сербы, итальянцы, в первую очередь генуэзцы, из черноморских колоний, армяне, литовцы и поляки, немцы. Однако доказать действительное пребывание в Москве представителей этих народов – дело трудное и подчас невозможное, так отрывочны и разрозненны наши источники.

Наиболее точно устанавливается существование постоянной греческой колонии, место которой надо искать на б. Никольской улице, получившей свое прозвище от греческого монастыря с церковью св. Николая. Этот монастырь находился на самом конце улицы (если считать от Кремля) у позднейших Владимирских ворот. Уже в конце XIV века монастырь прозывался «Николою Старым», раньше чем приобрести другое название – «Большая Глава». Событие, в связи с которым упоминается монастырь Николы Старого, весьма показательно для характеристики его значения. В 1390 году митрополит Киприан вернулся из Константинополя в Москву и был торжественно встречен великим князем. Вместе с ним прибыли два греческих митрополита и русские епископы. Перед вступлением в Кремль митрополиты облачились у Николы Старого в архиерейские одежды и пошли крестным ходом в Успенский собор в Кремле. Таким образом, Никола Старый, позднейший греческий монастырь, в известии конца XIV века явно связывается с прибытием греческих иерархов.

Митрополит Киприан, видимо, любил греческий монастырь Николы, может быть, даже в ущерб русским обителям в Москве. Тот же монастырь при Киприане служил местом заключения для русских епископов; в нем три с половиной года сидел в заточении новгородский архиепископ Иван. [537]