Василий Игнатьев - «DIXI ET ANIMAM LEVAVI». В. А. Игнатьев и его воспоминания. Часть IV. Казанская духовная академия начала XX века

Архимандрит Гурий (Степанов) пользовался среди студентов большим авторитетом, его называли душой казанского академического иночества. Доктор церковной истории 1916 г. Член Священного Собора Русской Православной Церкви 1917-1918 годов по избранию от монашествующих. Епископ с 1920 г., архиепископ с 1924 г. Духовный писатель, лингвист-монголовед. Расстрелян в 1937 г. Священномученик Русской Православной Церкви зарубежом.

Несмелов Виктор Иванович (1863-1937) – сын священника Саратовской губернии. Окончил Саратовскую духовную семинарию в 1883 г. Кандидат богословия Казанской духовной академии 1887 г., магистр богословия 1888 г. Доцент Казанской духовной академии с 1888 г. Профессор кафедры метафизики в 1898-1919 гг. Русский философ и богослов, автор трудов по философской антропологии, в т. ч. фундаментального труда «Наука о человеке» (Казань, 1905), состоящего из 2-х томов: 1. «Опыт психологической истории и критики основных вопросов жизни» и 2. «Метафизика жизни и христианское откровение».

В очерке «Виктор Иванович Несмелов» в составе очерков «Казанская духовная академия» в «свердловской коллекции» воспоминаний автор уточняет: «Исходной точкой для своей философии он взял сократовское изречение Γνῶθι σεαυτόν – «познай самого себя» и на нём, как на фундаменте, он и строил свою систему» // ГАСО. Ф. р-2757. Оп. 1. Д. 402. Л. 35.

Там же: «Науку, которую он преподавал, официально называли «систематической философией», а студенты именовали её короче – «метафизикой», называть же её следовало бы «философией Виктора Ивановича Несмелова». Эта наука должна была являться мировоззрением окончившего академию человека. Вся она была построена на абстрактном анализе в сущности простых положений человеческой мысли, выраженной в разных идеалистических философских течениях, но облечена в такую мудрёную словесную форму, что казалась откровением высокого ума. Когда Виктор Иванович читал лекцию, то казалось, что он «вещал»: взгляд его был направлен на аудиторию, а устремлён был куда-то внутрь, и лектор походил на греческую пифию, раскрывавшую картину её видения. Он говорил тихо, голосом, шедшим откуда-то изнутри; своим анализом он, казалось, стремился разложить мозги своих слушателей, и его было трудно слушать, а ещё труднее понимать. Слушаешь и напрягаешь мысль для того, чтобы за канвой его мудрёных слов увидеть простую истину, где-то уже раньше услышанную или вычитанную в книге. В лекциях по логике он, в сущности, излагал истины, усвоенные нами ещё в семинарии из учебника Светилина, но он окружил их таким частоколом словесной шелухи, что они казались откровением. У него были поклонники, которые усваивали его манеру говорить мудрёно, сами в своей педагогической деятельности применяли эту манеру, и в них всегда по ней (манере) можно было разгадать поклонников Виктора Ивановича. В своей научной работе – «Наука о человеке» и в лекциях Виктор Иванович проводил мысль, что вера, как известное психологическое состояние, является врождённым элементом человеческого сознания и человеческой души, а христианство наиболее полным раскрытием этого свойства человеческой души. Такая философия была, конечно, «на потребу» духовной высшей школе и служила щитом от развивающегося атеизма» // Там же. Л. 35-38.

В очерке «Виктор Иванович Несмелов» в составе очерков «Казанская духовная академия» в «свердловской коллекции» воспоминаний автора: «Страх перед экзаменом побуждал искать средства для защиты и в порядке покаяния нужно сказать, что шпаргалки особенно тщательно готовились к этим экзаменам» // ГАСО. Ф. р-2757. Оп. 1. Д. 402. Л. 41.

Там же автор добавляет: «Виктор Иванович имел очень непрезентабельный вид: низкого роста, худощавый, ходил как-то бочком. В царские дни, когда все профессора, доктора богословия являлись на молебен в орденах и лентах, он, гордость академии, казался среди них «скудельным сосудом» среди величественных сосудов» // Там же. Л. 41.

сontrario – по-латински наоборот.

В очерке «Виктор Иванович Несмелов» в составе очерков «Казанская духовная академия» в «свердловской коллекции» воспоминаний автор уточняет: «Виктор Иванович был женат и имел семью. Он жил вблизи академии, и сын его – гимназист приходил часто в академический парк. Мальчик подавал надежды превратиться в бездельника и шалопая. В этом было что-то роковое, что часто от умных отцов происходили совсем не умные дети» // ГАСО. Ф. р-2757. Оп. 1. Д. 402. Л. 41-42.