Н. Котляр - Древнерусская государственность

Этнокультурным и этносоциальным исследованиям препятствуют и трудности источникового плана. Археологические памятники мало могут помочь в деле этнической идентификации и дифференциации. Ведь этнос и археологическая культура – вовсе не одинаковые по содержанию понятия. А письменные источники средневековья различают людей, как правило, не по этнической принадлежности, а главным образом по конфессиональному признаку, политическому фактору или при помощи противопоставления: свой – чужой 7 7 См. одну из новых работ этой тематики: Толочко О. Образ «чужинця» в картинi свiту домонгольськоï Руci // Medievalia Ucrainica: Ментальнiсть та iсторiя iдей. Т. I. Киïв, 1992. .

В последние годы в научном мире ведутся кропотливые исследования в области теории этноса, однако до единства или хотя бы сближения взглядов по многим вопросам среди учёных пока ещё далеко. Хотя почти все исследователи сходятся на том, что так называемых материальных признаков этнической общности (происхождение, принадлежность к расе, язык, культура, обычаи) оказывается недостаточно для размежевания людей на племена, народности, нации. Поэтому многие этнологи связывают понятие этнической принадлежности со сферой коллективного сознания, которая исследуется социальной психологией. Иначе говоря, одно из первых мест в этнической идентификации занимает самоощущение человека. Не каждая крупная общность людей образует общность этническую, но лишь такая, которая апеллирует к единству происхождения или исторической судьбы и предусматривает возможность отдельного территориально-политического существования 8 8 Клейн Л . Горькие мысли «привередливого рецензента» об учении Л. Н. Гумилева // Нева. 1992. № 4. С. 235–236. . Следовательно, роль этнического самосознания представляется особенно большой. К сожалению, проявления такого сознания редко прослеживаются в памятниках письменности эпохи раннего средневековья на Руси, т. е. XI–XIII вв.

Исследование этнических процессов серьёзно затрудняется и тем обстоятельством, что термин «этнос» (так же, как и «феодализм») – не средневековое или античное определение, а современное слово. Поэтому учёным трудно удержаться от привнесения в него современных понятий. На большом материале письменных историков средневекового Запада установлено, что авторы того времени в качестве характеристик этнического единства (которое они, понятно, называют иначе) выделяют общность обычаев, языка и закона. Это же видим в «Повести временных лет», когда Нестор характеризует различные славянские племена: «Имяху бо (славяне. – Н. К .) обычаи свои, и закон отец своих и преданья, кождо свой нрав»; и в другом месте: «А язык словенски един» 9 9 Повесть временных лет. Ч. 1. Текст и перевод. Под ред. В. П. АдриановойПеретц. М.; Л., 1950. С. 14, 23. .

Как отмечают современные специалисты, все признаки этноса, названные древними источниками, представляются дискуссионными, а в сумме не дают оснований определять этническую общность индивидов или групп. Очевидно, определение этнической принадлежности выполнялось средневековыми авторами в контексте политики, а сама категория этноса воспринималась как функция обстоятельств, имевших основное значение при установлении отношений господства и подчинения 10 10 Geary P. J. Ethnic identity as a situational construct in the Early Middle ages // Mitteilungen der Anthropologischen Gesellschaft in Wien. Bd. 113. 1985. S. 16. .

Таким образом, изучение этнической эволюции, процесса образования народа само по себе оказывается недостаточным для определения закономерностей и особенностей государствообразования в Восточной Европе, да и в любом другом регионе Земли. По поводу самого термина «народность», вероятно, можно спорить. Возможно, этнологи в будущем предложат иное определение. Что же касается древнерусской народности, то как её ни называть – народностью или, например, этносоциальной и культурной общностью, – политически и национально не предубеждённый исследователь должен согласиться с тем, что источники XI–XIII вв., прежде всего летописи, рождают у читателя ощущение одного народа, обитавшего на общей территории от Чёрного моря до озера Ильмень, от Карпат до Волги. Это вовсе не означает, будто бы эта народность была монолитной.

Все процессы и явления времён средневековья вообще отличались относительным характером. Относительным было и единство древнерусской народности. Её составные части, союзы племён и племенные княжения, отличались друг от друга языковыми, культурными и бытовыми особенностями. Но то, что их объединяло, было сильнее того, что разъединяло.