Александр Широкорад - Портреты Смутного времени

Борис Годунов был самым разумным московским правителем со времен Ивана Калиты, но ему катастрофически не везло. В его царствование Россия пережила самый сильный голод за три столетия. Самое большое похолодание в Европе за последнюю тысячу лет произошло в начале XVII века. [22] Лe Руд Ладюри Э. История климата с 1000 г. — Ленинград, 1971. В странах с более благоприятными почвенно-климатическими условиями и высоким для своего времени уровнем агрокультуры это похолодание не привело к серьезным экономическим последствиям. Но во многих странах северной и восточной Европы это похолодание вызвало настоящую аграрную катастрофу.

Как сказано в летописи, в 1601 году по всей России лили дожди все лето. Хлеб не созрел и стоял, налившись, зеленый, как трава. На праздник Успения Богородицы [23] 28 августа по новому стилю. ударили морозы, и урожай окончательно погиб. В этот год народ еще кое-как кормился прошлогодним хлебом и тем, что удалось собрать. Весной 1602 года поля засеяли невызревшим зерном, собранным в прошлом году, и семена не взошли. Вот тогда-то настал настоящий голод. Купить хлеба было негде, люди умирали от голода, как не умирали во время эпидемий. Люди щипали траву, подобно скоту, зимой ели сено. У мертвых находили во рту вместе с навозом человеческий кал. Отцы и матери ели детей, дети — родителей, хозяева — гостей. Человеческое мясо продавалось на рынках за говяжье в пирогах. Путешественники боялись останавливаться в гостиницах. Лишившись семенных фондов, крестьяне вынуждены были засеять поля «зяблыми» семенами, что привело к недороду в 1603 году.

Сведения о ценах на хлеб можно почерпнуть в воспоминаниях царских наемников Я. Маржерета и К. Буссова, владевших поместьями в центральных уездах и осведомленных насчет хлебной торговли. По словам Маржерета, мера ржи, стоившая 15 солей (около 6 копеек), в годы голода продавалась почти за 20 ливров (почти 3 рубля). Бруссов писал, что хлебные цены держались на высоком уровне до 1604 года, когда кадь ржи продавали в 25 раз дороже, чем в обычное время. Таким образом, и Маржерет, и Буссов одинаково считали, что хлеб подорожал примерно в 25 раз.

В первые месяцы своего царствования Борис попытался исполнить обещания, данные народу при коронации. Податное население было на год освобождено от налогов. Финансовые меры Годунова клонились к тому, чтобы облегчить участь беднейших слоев населения, сделать обложение более равномерным и справедливым, чтобы народу «впредь платить без нужи, чтоб впредь (всем) состоятельно и прочно и без нужи было». Эта доктрина всеобщего благоденствия нашла отражение и в дипломатической документации. Характеризуя деятельность царя Бориса, Посольский приказ подчеркивал, что новый царь «всероссийской земле облегчение и радость и веселие показал... всю Русскую землю в покое, и в тишине, и во благоденственном житии устроил».

Накануне голода Борис организовал систему общественного призрения, учредив богадельни в Москве. Чтобы обеспечить заработок нуждающимся, царь приказал расширить строительные работы в Москве.

Естественно, что Борис принял энергичные меры по спасению подданных от голода. Однако царь не имел опыта в подобных мероприятиях, да и не представлял масштабов разразившейся катастрофы. Поэтому принятые им меры лишь усугубили ситуацию.

По царскому указу в Москве ежедневно на четырех площадях раздавали нищим деньги, в будний день — по полушке, а в воскресенье — по деньге, то есть вдвое больше. Как отмечали очевидцы, казна расходовала на нищих по 300-400 рублей и более в день. Помощь ежедневно получали 60-80 тысяч голодающих.

Подобные мероприятия проводились и в других городах — Смоленске, Новгороде, Пскове и т. д. Я. Маржерет писал: «Мне известно, что он (Борис) послал в Смоленск с одним моим знакомым 20000 рублей».

Однако преобладающее сельское население осталось без помощи. Услышав, что в Москве царь раздает всем желающим деньги, причем сумма эта в слухах была сильно преувеличена, тысячи людей двинулись в Москву. Среди них были как умирающие от голода, так и те, кто мог прокормиться до следующего урожая и у себя в деревне, но кинулся «на халяву». Зло увеличивалось за счет воровства чиновников, ведавших раздачей. Кто просто присваивал деньги, а кто в первую очередь раздавал деньги своим родным и знакомым, представлявшимся нищими. Вспомним Сашу Альхена и «сирот Яковлевичей».

Узнав о злоупотреблениях, царь Борис приказал прекратить в Москве выплаты голодающим. Это, разумеется, увеличило число умерших. К голоду присоединилось еще и «моровое поветрие» (холера). По приказу Бориса специально выделили людей, которые ежедневно подбирали трупы на московских улицах и хоронили их в братских могилах. Царь Борис велел обряжать людей в казенные саваны и вести счет холсту, отпущенному из казны. Авраамий Палицын писал: «И за два лета и четыре месяца счисляюще по повелению цареву погребошя в трех скудельницах 127 000, толико во единой Москве». Яков Маржерет называет близкую цифру — 120 тысяч.