Александр Широкорад - Портреты Смутного времени

А у нас к началу XX века подавляющее большинство аристократов не имели предков — русских дворян — еще во времена Петра. Но это опять другая тема, и я отошлю интересующихся этим вопросом к специальной литературе, а остальных — к пушкинской «Моей родословной».

В первые годы правления Михаила России пришлось вести одновременно войну с Польшей на западе, со Швецией на северо-западе и с воровскими казаками по всей стране.

27 февраля 1617 года в селе Столбово на реке Сясь был подписан «вечный мир» со Швецией, вошедший в историю под названием Столбовского договора. По его условиям стороны должны:

— Все ссоры, произошедшие между двумя государствами от Тявзинского до Столбовского мира, предать вечному забвению.

— Новгород, Старую Русу, Порхов, Ладогу, Гдов с уездами, а также Сумерскую волость (то есть район озера Самро, ныне Сланцевский район Ленинградской области) и все, что шведский король захватил во время Смутного времени, вернуть России.

— Бывшие русские владения в Ингрии (Ижорской земле), а именно Ивангород, Ям, Копорье, а также все Поневье и Орешек с уездом, переходят в шведское владение. Шведско-русская граница проходит у Ладоги. Всем желающим выехать из этих районов России дается две недели.

— Северо-западное Приладожье с городом Корела (Кексгольм) с уездом остается навечно в шведском владении.

— Россия выплачивает Швеции контрибуцию: 20 тысяч рублей серебряной монетой. (Деньги заняты московским правительством в Лондонском банке и переведены в Стокгольм).

Сложнее дело оказалось с Польшей. Король Владислав продолжал претендовать на царскую корону, а отец Михаила по-прежнему томился в Мариенбурге. Тем не менее, 1 декабря 1618 года в деревне Деулино было заключено перемирие с Польшей. Королевич Владислав так и не отказался от претензий на московскую корону, и польская сторона не признала Михаила царем. Однако поляки вернули Филарета, а взамен получили русские земли размером с небольшое европейское государство типа Бельгии или Дании. Россия потеряла 29 городов, включая Смоленск, Дорогобуж, Рославль, Чернигов, Новгород Северский. Кстати, заметим, что спустя 372 года, в 1991 году, Ельцин тоже ухитрился отдать Чернигов, Новгород Северский и другие исконно русские города.

14 июня 1619 года под Москвой у речки Пресни состоялась встреча царя Михаила и Филарета. Отец и сын поклонились друг другу в ноги и долго стояли в этом положении. Затем Филарет сел в карету, а царь Михаил пошел пешком впереди кареты.

По случаю возвращения Филарета в Москву пригласили иерусалимского патриарха Феофана, пообещав богатые подарки. Тот охотно согласился. Вместе с русскими владыками Феофан предложил патриарший престол Филарету, «ибо знали, что он достоин такого сана, особенно же потому, что он был царский отец по плоти, да будет царствию помогатель и строитель, сирым защитник и обидимым предстатель». Филарет традиционно вначале отказывался, а потом согласился. Посвящение его в сан состоялось 24 июня 1619 года.

С возвращением Филарета в стране началось двоевластие. Филарет официально получил титул Великого государя. И титул этот был не формальным. Все государственные дела докладывались обоим государям, решались обоими, иностранные послы представлялись также обоим государям, подавали двойные грамоты и подносили двойные дары.

Один из современников описывал Филарета в 20-х годах XVII века: «Был роста и полноты средних, божественное писание разумел отчасти, нравом был опальчив и мнителен, а такой владетельный, что и сам царь его боялся. Бояр и всякого чина людей из царского сиклита томил заточениями необратными и другими наказаниями. К духовному сану был милостив и не сребролюбив, всеми царскими делами и ратными владел». Двоевластие продолжалось до самой смерти Филарета в 1631 году.

В «царствование» Филарета любимцы инокини Марфы Салтыковы были отстранены от власти и сосланы. В свою очередь, фаворитом Филарета стал князь Борис Александрович Репнин.

Ни Марфа, ни Филарет, ни сам Михаил не пытались разобраться в истоках Смуты или даже подготовить детальное описание событий Смутного времени. Наоборот, они сделали все, чтобы спрятать концы в воду. В результате позднейшим историкам с большим трудом пришлось разбирать завалы из мифов, придуманных в царствование Михаила. Так, в спорах о личности самозванца Лжедмитрия I никто из историков не обратил внимания на любопытный момент, отмеченный церковным историком Д. Лавровым: «Что сказано было Годуновым о первом Лжедмитрии при его появлении, то повторено было Шуйским и Боярскою думой после его гибели. Перед лицом Филарета и Ивана Никитичей Романовых и, конечно, с согласия их, сказано, что Отрепьев служил в юности в холопах у детей Никитичевых Романовых. И после вступления на престол Михаила Феодоровича, когда не стало уже ни одного Лжедмитрия, продолжали утверждать то же. Имя Григория Отрепьева внесено и в чин проклятия в неделю Православия. Патриарх Филарет мог бы безопасно вычеркнуть из этого списка Григория Отрепьева, если он безвинно прежде был включен сюда. А патриарх Филарет лучше других мог бы знать, что первый Лжедмитрий — не был Отрепьевым, если это действительно было так». [93] Лавров Д . Святой страстотерпец, благоверный князь угличский царевич Дмитрий, московский и всея Руси чудотворец. — Сергиев Посад: Типография Св.-Тр. Сергиевой лавры, 1912. С. 139.