Игорь Ярмизин - Забытая цивилизация Запада. Издание второе, дополненное

Повседневная жизнь

Распорядок дня мог меняться в зависимости от времени года, наличия (отсутствия) праздников, постов и т. д. Но вот «режим дня» просто для примера, на один из дней года.

Примерно половина первого ночи. Всенощная (с утреней).

Около 2.30 Сон.

Около 4 ч. Утреня и службы после заутрени.

Около 4.30 Сон.

Около 5.45 до 6 часов Окончательный подъем (с восходом солнца), туалет.

Около 6 ч. Индивидуальная молитва.

Около 6.30 Первый канонический час.

Капитул (собрание монастыря):

* богослужебная часть: молитвы, вторая часть первого часа, чтение главы из устава или Евангелия на сегодняшний день с комментариями аббата, или, в отсутствие последнего, приора;

* административная часть: отчет должностных лиц монастыря, сообщение аббата о текущих делах;

* дисциплинарная часть: обвинение монахов, нарушивших дисциплину один раз за неделю: они каются сами, и их обвиняют братья – это обвинительный капитул.

Около 7.30 Утренняя месса.

С 8.15 до 9 ч. Индивидуальные молитвы.

С 9 ч. до 10.30 Третий час, за которым следует монастырская месса.

С 10.45 до 11.30 Работа.

Около 12.00 Трапеза.

С 12.45 до 13.45 Полуденный отдых.

С 14 ч. до 14.30 Девятый час.

С 14.30 до 16.15 Летом работа в саду, зимой, а также в плохую погоду – в помещениях монастыря, в частности, в скриптории.

С 16.30 до 17.15 Вечерня.

С 17.30 до 17.50 Легкий ужин, за исключением постных дней.

Около 18 ч. Повечерие.

Около 18.45 Отходят ко сну. (А спали монахи одетыми, чтобы в любой момент быть готовым к молитве).

Именно благодаря монахам не только в монастырях, но и за их пределами распространяется новый ритм жизни, в котором чередуются работа и развлечения, молитва и праздность. Вводится неделя. По аналогии с Книгой Бытия и с Сотворением мира: шесть дней работы, потом день отдыха. Соблюдение правила воскресного отдыха становится вскоре обязательным для всех христиан.

Нужно отметить, что в монастыре царила тишина, прерываемая лишь ударами колокола, пением псалмов или церковной службой. Никаких светских бесед, тем более праздной болтовни. Даже в случае необходимости. Полное безмолвие. В некоторых орденах новичок, принятый в общину в течение трех дней в облачении лежал распростертым на полу неподвижно, храня «сугубое молчание».

Монахи, не без основания, считали, что «замкнутые уста есть условие покоя сердца», а молчание – мать всех добродетелей. И чтобы не нарушать тишины, для передачи информации они использовали либо деревянную дощечку, покрытую воском (ее носили на поясе), либо язык жестов. В Клюни насчитывалось 35 жестов для описания пищи, 37 – для людей, 22 – для одежды, 20 – для богослужения и т. д. Поскольку жестов не хватало, в ходе такой «беседы» приходилось проявлять недюжинную догадливость. Например, одним и тем же жестом (проведение пальцем от одной брови к другой) обозначалась женщина и… форель. Этот жест напоминал собой женскую головную повязку. Тот же знак служил для обозначения Пресвятой Девы Марии. Чтобы попросить хлеба, нужно было соединить большой и указательный пальцы (т.к. хлеб круглый), получался знак типа окей, а если уж захочешь молока, тогда соси мизинец (аки младенец материнскую грудь).

Однако в этой тишине не было ничего мрачного, тягостного, тем более, зловещего. Ведь души людей были открыты Богу, а значит, открыты и всем другим живым существам. «Никогда я не знал людей более радостных, открытых, менее одиноких, чем эти отшельники в кельях», – пишет современник.

Устав

Затерянный меж высоких гор, в лесной глуши или среди песков пустыни монастырь представлял собой настоящее государство. Пусть и маленькое. У него была своя Конституция – Устав святого Бенедикта, свой Президент – аббат, свои правила организации жизни. В основном они были прописаны еще Бенедиктом. Говоря об Уставе, комментаторы обычно останавливаются на широких властных полномочиях аббата. Мы же, отметив этот факт (а иначе и быть не могло, учитывая суровые реалии VI века, когда он писался), попробуем взглянуть чуть шире.

Так, монах, безусловно, должен выполнять указания аббата. Но! Если старший приказывает нечто, «невозможное» для выполнения – и морально, и физически, – то монах имеет право возразить ему, (конечно, «без высокомерия или постоянного духа противоречия»), а также «воззвать к совести». И вообще проявлять послушание он должен лишь там, где «не замечает греха». То есть монах не обязан повиноваться аббату, если тот не соблюдает устав (Конституцию).