Иоанн Курмояров - Крещение Руси - мифы и реальность

«Мой сборщик, умный монах, лет 50-ти, возвратился с Кавказа и с приволжских губерний. На Кавказе принят был очень радушно, но насобирал мало по причине оскудения страны от неурожаев, а паче по причине общего и быстрого охлаждения народа к Церкви. Ему говорили мои знакомые: «Только три года Владыко от нас, а ему не узнать бы теперь народа, так он переменился» [38].

В 1866 году он делает еще более резкую оценку религиозного состояния простого народа: «Религия вообще в народе падает. Нигилизм проникает в мещанское общество, откуда недалеко и до крестьян. Во множестве крестьян явилось решительное равнодушие к Церкви, явилось страшное нравственное расстройство» [39].

В новых условиях современники стали подводить итоги прошедшему царствованию, в том числе и критически оценивая состояние русского духовенства: «Об этом писали как светские лица, так и клирики, иногда замечая, что в течение тридцати лет (а фактически гораздо большего периода, – прим. автора) в отношении веры русский народ был предоставлен самому себе, не получая никакого религиозного воспитания и даже не имея понятия «ни об чем духовном» [40].

Вышеописанный кризис религиозной жизни не мог не коснуться и тогдашней интеллигенции. Как констатировал прот. Философ Орнатский: «…большинству образованной публики второй половины 19-го века было присуще воззрение на Православие как на la pravoslavie, состоящих из нескольких неприличных анекдотов об отношении священника к народу, того, что народ поклоняется доскам, да в посту ест капусту и редьку» [41].

И все же, в первую очередь, это был кризис всей системы светского и духовного образования начиная от школьной скамьи и кончая университетом: «В школьное воспитание у нас, – пишет в середине 19-го века святитель Феофан Затворник, – допущены нехристианские начала, которые портят юношество; в общество вошли нехристианские обычаи, которые развращают его по выходе из школы. И не дивно, что если, по Слову Божию, и всегда мало избранных, то в наше время оказывается их еще меньше: таков уж дух века противохристианский! Что дальше будет? Если не изменят у нас образа воспитания и обычаев общества, то будет все больше и больше слабеть истинное христианство, а наконец и совсем кончится; останется только имя христианское, а духа христианского не будет. Все преисполнит дух мира» [42].

«Знаете ли, какие у меня безотрадные есть мысли? И не без основания, – продолжает святитель. – Встречаю людей, числящихся православными, кои по духу вольтериане, натуралисты, лютеране и всякого рода вольнодумцы. Они прошли все науки в наших высших заведениях. И не глупы, и не злы, но относительно к вере и Церкви никуда не гожи. Отцы их и матери были благочестивы; порча вошла в период образования вне родительского дома. Память о детстве и духе родителей еще держит их в некоторых пределах. Каковы будут их собственные дети? И что тех будет держать в должных пределах? Заключаю отсюда, что через поколение, много через два, иссякнет наше Православие. Что ж? Сидеть, поджавши руки? Нет, надо что-нибудь делать! Злые начала вошли в науки и в жизнь; у нас нет книг, читая которые, можно бы образумиться тем, кои еще способны к образумлению…» [43]

Свт. Игнатий (Брянчанинов), так же как и свт. Феофан, неоднократно подчеркивал удручающее состояние образованного общества и духовенства того времени. Так, например, в одном из писем преосвященному Леониду (Краснопевкову), епископу Дмитровскому, он пишет: «На вас лежит великая обязанность примирять главные сословия отечества, которые разорило европейское учение. Влиянию этого учения много подчинились и духовенство, и дворянство. Я читал с ужасом январские и мартовские статьи казанского Православного Собеседника, в которых столкновение сословий выражено очень ярко… Я видел в Петербурге купцов, погостивших в Европе, и подивился тому удалению, той дикости, которую они начали являть к Церкви и духовенству. Видел там детей священнических, образованных по-европейски: то же самое!… В настоящее время совершаю путешествие по западной половине моей епархии, по Черноморию, не так растленному, как другие места. Но и сюда проникло европейское просвещение с блудом своим… Чиновники у них голые и голодные, кончили курс в разных университетах, веруют, кажется, в одни деньги… Что из этого будет! По всей вероятности, такие, кончившие курс в университетах, вскоре сделаются правителями и руководителями всего простого народа» [44].