Николай Жданов-Луценко - Наследники и оборотни Империй. Конспирологическая повесть

Ощутив мощь советской поддержки, Мао окончательно сделал свой выбор в пользу Сталина. С этого момента ситуация начала стремительно меняться в его пользу. В январе 1949 года армия под командованием Линь Бяо штурмом взяла Тяньцзинь. Успехи КПК склонили гоминьдановского командующего северным фронтом без боя сдать Бэйпин (тогдашнее название Пекина). Ухудшение положения заставило Чан Кайши предложить противнику перемирие. Оно сохранялось до апреля. Со времени Синьхайской революцияи и войны с японцами в Китае пролили слишком много крови. У Гоминьдана чувствовался недостаток человеческих ресурсов. Многократные волны мобилизаций привели к тому, что новобранцев брать стало просто неоткуда. В апреле коммунисты отправили противнику свой вариант долгосрочного мирного договора, а фактически ультиматум. Не дождавшись ответа на предложение, КПК начала очередное наступление, войска НОАК форсировали реку Янцзы. 11 мая Линь Бяо взял Ухань, а 25 мая – Шанхай. Чан Кайши покинул материк и перебрался на Тайвань. Правительство Гоминьдана из Нанкина отправилось в Чунцин. Война теперь велась только на юге страны. 1 октября 1949 года коммунисты провозгласили учреждение новой Китайской Народной Республики (КНР). Торжественная церемония состоялась в Пекине, который вновь стал столицей страны. Тем не менее, война продолжалась. 8 числа был взят Гуанчжоу. Гражданская война в Китае, причины которой заключались в равной силе коммунистов и Гоминьдана, теперь подходила к своему логическому завершению. Правительство, ориентировавшееся на Запад и недавно перебравшееся в Чунцин, с помощью американских самолетов окончательно эвакуировалось на остров Тайвань. К весне 1950 года коммунисты полностью подчинили себе юг страны. Солдаты Гоминьдана, которые не желали сдаваться в плен, бежали в соседний французский Индокитай. Осенью армия КНР взяла под контроль Тибет. Наследников Сунь Ятсена победили оборотни мирового коммунизма. Но в Москве ещё не знали, что это была Пиррова победа, и через каких-нибудь сорок лет рухнет сам Советский Союз.

Тужуркин понял, что он поставил не на тех, и его миссия в Китае завершена…

После Хабаровского трибунала японские «врачи-отравители» из «Отряда 731» и «Отряда 100» были этапированы не куда-нибудь, а в старинную дворянскую усадьбу Воротынских в городе Чернцы Лежневского района Ивановской области. И хотя они были «мелкой рыбёшкой» (основные фигуранты, включая директора «фабрики смерти» Сиро Исии, благополучно добрались до Японии и избежали ответственности за свои чудовищные преступления), тем не менее, санитар-лаборант Юдзи Курусима и санитар-практикант, ефрейтор Норимицу Кикути из 731-го наряду со старшим унтер-офицером Мимото и поручиком Хирадзакура из «сотки» попали в элитный генеральский спецлагерь №48, где в 20-е годы в помещичьем доме помещался санаторий железнодорожников «Войково» по имени террориста и соратника Ленина Петра Войкова. Это уникальное учреждение находилось всего в тридцати километрах от города Иваново и в трехстах – от Москвы. Да, из 731-го были ещё майоры Оноуэ и Карасава, а также подполковник Ниси, но и они были лишь старшими офицерами, но не генералами. Уровень «сидельцев» лагеря №48 был задан уже в 1943 году, когда туда перевели фельдмаршала Паулюса из тюрьмы в Спасо-Ефимьевском монастыре в Суздале (которую автор вместе с другими студентами-реставраторами демонтировал в 1972 году). А перевели сюда потомка Бисмарка, поскольку компетентным органам стало известно о секретном приказе Гитлера… выбросить десант, выкрасть фельдмаршала Паулюса и судить его в Германии по суровым законам военного времени. Суздаль был открытым местом, а вот Чернцы окружены глухими лесами, поэтому важного немца передислоцировали сюда.

Нашлось здесь место и для осужденных в Хабаровске японских военных преступников. Японцев привезли в Чернцы в сопровождении большой охраны в марте 1950 года. Это были представители высшего генералитета и старшие офицеры Квантунской армии, офицеры разведки, бывшие полицейские чины, члены так называемой бактериологической группы. Все военнопленные были осуждены в период с 1947 по 1950 год на 25 лет по статье 58 и на момент своего прибытия в лагерь уже перешли в категорию военных преступников. Значительной фигурой среди японцев являлся командующий Квантунской армией Отодзо Ямада. Весной 1956 года в лагерь прибыл ещё один примечательный узник. Это был старший сын бывшего премьер-министра Японии, член императорской семьи принц Фумитака Коноэ. Пробыл он в лагере недолго. В конце октября 1956 года Коноэ поступил в санчасть с жалобами на сильные головные боли, отсутствие аппетита и расстройство сна. И вскоре, как записано в медицинском заключении, принц скончался от обширного кровоизлияния в мозг. Произошло это буквально за два месяца до полной общей репатриации военнопленных из лагеря. Коноэ захоронили на местном кладбище. А в 1957 году вдова Фумитака Коноэ доставила тело мужа в цинковом гробу в Москву, там кремировала, а урну с прахом увезла в Японию. Японцы проживали в лагере в комнатах по 2—3 человека. При желании они могли гулять в парке, примыкающем к их корпусу. У японцев была своя санчасть с врачами-японцами. Также их лечением занимался и персонал советской санчасти. Японцы, как и военнопленные из числа немцев, участвовали в хозяйственных работах, занимались садоводством и огородничеством. Им была предоставлена возможность отправления религиозных обрядов и самостоятельной организации досуга. Они соблюдали свои государственные и национальные традиции. В первое время пребывания в лагере японцы несколько отличались своим поведением от немцев, с трудом контактировали с персоналом. Позже трудолюбивые и организованные японцы неплохо освоили русский язык и заслужили доброжелательное отношение персонала лагеря и администрации. Здесь даже не представляли, что проделывали с живыми людьми в Маньчжурии эти внешне невозмутимые и церемонные господа. А вот отношения с немцами у японцев оставались прохладными. Генералы вермахта проявляли к своим бывшим союзникам высокомерие, не считали их равными себе. Японцы с немцами не контактировали, хотя корпуса находились рядом. Немцы в общении были более раскованными, японцев отличала сдержанность. В кухне у них были свои предпочтения. Им предлагали на выбор хлеб или рис – они выбирали рис. Им нравилась треска, панированная в сухарях, и не нравился салат из ромашки. Ромашка не смогла заменить привычные для японцев хризантемы. По воспоминаниям очевидцев, условия содержания японцев были замечательными. СССР в то время придерживался конвенции по содержанию военнопленных. Вокруг корпусов была огорожена достаточно большая территория – парк бывшей барской усадьбы, где пленные гуляли…