Николай Троицкий - Фельдмаршал Кутозов. Мифы и факты

Александр I повелел созывать ополчение только в 16 губерниях (еще не объятых войной, но близких к театру войны). Простой люд, однако, рвался тогда к оружию буквально повсюду, вплоть до Сибири. Из далекого Тобольска губернатор рапортовал в Петербург: «Здешних волостей все вообще способные носить оружие <���…> готовы вступить в ополчение». Во «внеополчающихся» губерниях пришли в ополчение 100 тыс. ратников. Общая же численность народного ополчения в 1812 г. составила, по данным В.И. Бабкина, 420 297 человек. Штаб Кутузова следил за формированием и заботился о распределении ополчений, используя их пока для охраны своего тыла и для «малой войны» с противником [506] См. об этом: Жилин П.А. Отечественная война 1812 г. С. 243–244. .

Кроме ополченцев, Кутузов сформировал и задействовал в «малой войне» 11 отрядов армейских партизан. Первым из них, а вообще вторым за 1812 г. таким отрядом (после отряда Ф.Ф. Винценгероде, созданного по приказу М.Б. Барклая-де-Толли) стал отряд подполковника Д.В. Давыдова. Он начал действовать еще до Бородина, с 22 августа, в составе 50 гусар и 80 казаков, которых отрядил Давыдову Кутузов. Вслед за ним, уже в Тарутине, были созданы отряды (или, как их еще называли, «партии») капитана А.С. Фигнера, капитана А.Н. Сеславина (бывшего адъютанта Барклая-де-Толли) и полковника князя Н.Д. Кудашева (зятя Кутузова), а затем еще 7 отрядов: генерал-майора И.С. Дорохова, полковников И.Ф. Чернозубова, И.Е. Ефремова и князя И.М. Вадбольского, майоров С.И. Лесовского и В.А. Пренделя, поручика М.А. Фонвизина (адъютанта А.П. Ермолова, будущего генерала, декабриста) [507] См.: 1812 год: Сб. статей. М., 1962. С. 176. . Самым замечательным из них, не только по составу и деятельности, но и по масштабу личности командира, был отряд Дениса Давыдова.

Денис Васильевич Давыдов (1784–1839) — двоюродный брат генералов Н.Н. Раевского и А.П. Ермолова и декабриста В.Л. Давыдова, разносторонне талантливый и неотразимо обаятельный поэт, мыслитель и воин, воспетый чуть ли не всеми звездами русской поэзии первой трети XIX в. (включая А.С. Пушкина) [508] «Ты мой отец и командир», — писал Пушкин в стихотворном послании «Д.В. Давыдову» ( Пушкин А.С. Собр. соч.: В 10 т. Т. 2. С. 291). и ставший прообразом Василия Денисова в романе Л.Н. Толстого «Война и мир», — был одним из самых популярных в свое время людей России, чьи портреты украшали не только избы русского простонародья, но и, к примеру, кабинет сэра Вальтера Скотта в Абботсфорде. Воинское призвание обнаружилось в нем с детства, когда ему, девятилетнему сорванцу, оказал «нечаянное внимание» А. В. Суворов, благословив его и предсказав: «Ты выиграешь три сражения!» С 1806-го по 1831 г. Давыдов участвовал в восьми кампаниях и был вправе с гордостью заявить: «Имя мое во всех войнах торчит, как казацкая пика», но 1812 г. он ставил вне всяких сравнений: «Я считаю себя рожденным единственно для рокового 1812 г.» [509] Давыдов Д.В . Соч. М., 1962. С. 281. .

Кутузов принимал в судьбе Давыдова и его партизанского отряда самое живое участие. Он не только выделил для отряда людей, но и следил за его действиями, дважды вызывал Давыдова к себе в Главную квартиру, хвалил за одно и поручал ему другое дело, а при первой встрече с ним под Красным 1 ноября обнял его и сказал: «Удачные опыты твои доказали мне пользу партизанской войны, которая столь много вреда нанесла, наносит и еще нанесет неприятели».

Партизаны Давыдова разрушали коммуникации противника, уничтожали его мелкие отряды, фуражиров и мародеров, захватывали транспорты, обозы и пленных, включая ценных «языков». В бою Давыдов был беспощаден, но неоправданную жестокость к безоружному врагу пресекал. Пленных он даже удивлял своей гуманностью, следуя правилу своего кумира Суворова: «С пленными поступать человеколюбиво и стыдиться варварства» [510] Заветы Суворова. М., 1943. С. 19. .

Зато Александр Самойлович Фигнер проявлял «алчность к смертоубийству», «варварство», «бесчеловечие», особенно по отношению к пленным, которых он целыми партиями (иногда сотнями) приказывал убивать, собственноручно расстреливал и даже пытался выпрашивать у Давыдова его пленных, чтобы их «растерзать». Не за это конечно же, а за «редкие военные способности», за «храбрость и патриотизм» необычайно ценил Фигнера Кутузов. Он и в донесении царю восславил «великость духа» Фигнера, о чем известно «не токмо нашей армии, но и неприятельской» [511] М.И. Кутузов . Т. 4, ч. 2. С. 258. Фигнер известен был и Наполеону, от которого заслужил такой отзыв: «Немецкого происхождения, но в деле настоящий татарин» ( Жомини А. Указ. соч. Т. 5. С. 373). , и в письме к жене восхищался им: «Это — человек необыкновенный. Я этакой высокой души еще не видал» [512] М.И. Кутузов . Т. 4, ч. 2. С. 253. .