Николай Троицкий - Фельдмаршал Кутозов. Мифы и факты

Тем временем Чрезвычайный комитет определил свой выбор кандидата в главнокомандующие, основываясь, как записано в его решении, «на известных опытах в военном искусстве, отличных талантах, на доверии общем, а равно и на самом старшинстве». Поскольку для главнокомандующего требовалось старшинство в чине, речь шла только о «полных» генералах. Поэтому даже не обсуждалась кандидатура генерал-лейтенанта П.Х. Витгенштейна, хотя он, как «спаситель Петрополя», котировался тогда «выше всех генералов, которым вверены были армии». С другой стороны, заведомо отпадали кандидатуры генерал-фельдмаршалов. Их тогда в России было двое, и ни один из них уже не мог командовать войсками: 76-летний Н.И. Салтыков председательствовал в различных советах, а 70-летний И.В. Гудович был уже в отставке по болезни.

Судя по совокупности данных о заседании Чрезвычайного комитета, он рассмотрел шесть кандидатур: А.А. Беннигсена, Д.С. Дохтурова, П.И. Багратиона, А.П. Тормасова, П.А. Палена и М.И. Кутузова [326] См.: Шишков А.С. Записки, мнения и переписка. Berlin, 1870. Т. 1. С. 154. . Непонятно, на каком основании В.Г. Сироткин добавляет к ним Ф.В. Ростопчина, который вообще никогда, ни на какой войне не командовал войсками. Комитет работал по методу исключения. Он последовательно отверг, одну за другой, пять кандидатур, а шестую, названную последней, единогласно рекомендовал Императору для избрания. То была кандидатура Кутузова.

Преимущества Михаила Илларионовича перед любым из остальных кандидатов казались очевидными. Как самый старший и по возрасту, и по службе из всех «полных» генералов, «сей остальной из стаи славной екатерининских орлов», сподвижник П.А. Румянцева и А.В. Суворова, он имел за плечами полувековой опыт походов, осад, сражений, штурмов, а воспоминания о хотя и недавней катастрофе под Аустерлицем компенсировались впечатлениями от еще более недавних, совсем свежих, побед под Рущуком и Слободзеей.

Далее, что очень важно, Кутузов был исконно русский барин, из древнего русского дворянского рода. Почтенным аристократам Чрезвычайного комитета должна была импонировать и феодальная состоятельность Кутузова, в отличие от худородного Барклая. Возможно, сказались в какой-то степени и масонские связи Кутузова с членами комитета, хотя категорические утверждения историков масонства, будто «не подлежит сомнению, что сила сплоченного масонского братства способствовала назначению Кутузова предводителем наших вооруженных сил» [327] Масонство в его прошлом и настоящем / Под ред . С.П. Мельгунова и Н.П. Сидорова. М., 1915. Ч. 2. С. 194–195; Иванов В.Ф. Русская интеллигенция и масонство: от Петра I до наших дней. М., 1999. С. 261. , — такие утверждения не доказаны. А.Г. Тартаковский был прав, полагая, что они «нуждаются в тщательной проверке» [328] Спаситель Отечества. Кутузов — без хрестоматийного глянца // Родина. 1995. № 9. С. 63–64. .

Зато, по обоснованному мнению В.М. Безотосного, важную роль сыграл здесь синдром «титуляризации». Указ Александра I 20 июля 1812 г. о пожаловании Кутузову княжеского достоинства с присвоением ему титула светлости в известной мере предопределил выбор Чрезвычайного комитета. «Новый главнокомандующий, помимо того, что он был самым старшим из всех дееспособных полных генералов империи, единственный имел титул светлейшего князя. Его титулование не только отличало из всех генералов, но и усиливало старшинство» [329] Безотосный В.М. Российский титулованный генералитет в 1812–1815 гг. // От Москвы до Парижа (1812–1814 гг.). Малоярославец, 1998. С. 33. .

Итак, Чрезвычайный комитет отдал предпочтение Кутузову, основываясь на формально неоспоримых критериях. Единственное, что могло отклонить «комитетчиков» от такого выбора, — это личная антипатия Императора к их избраннику. Комитет, однако, не усмотрел в ней серьезного препятствия, полагаясь, должно быть, на то, что Аракчеев поддержал кандидатуру Кутузова. По воспоминаниям графа Е.Ф. Комаровского, на следующий день, 6 августа, члены комитета через своего ходатая, управляющего военным министерством князя Ал. И. Горчакова, «осмелились заявить» царю, что «Россия желает назначения генерала Кутузова, ибо в отечественную войну приличнее быть настоящему русскому главнокомандующим».

В результате Александр I согласился с выбором Чрезвычайного комитета и 8 августа назначил Кутузова главнокомандующим, хотя и скрепя сердце. «Я не мог поступить иначе, — объяснил он сестре Екатерине Павловне, — как выбрать из трех генералов, одинаково мало способных быть главнокомандующими (царь имел в виду Барклая-де-Толли, Багратиона и Кутузова. — Н.Т. ), того, на которого указывал общий голос» [330] Переписка Императора Александра I с сестрой Вел. кн. Екатериной Павловной. С. 87. Советские и постсоветские историки (П.А. Жилин и Л.Г. Бескровный, О.В. Орлик и В.Г. Сироткин, Ю.Н. Гуляев, В.Т. Соглаев и Н.И. Рязанов) цитируют это письмо Александра I с непременным изъятием выделенных курсивом слов. . Своему генерал-адъютанту Е.Ф. Комаровскому царь сказал еще откровеннее: «Публика желала его назначения, я его назначил. Что же касается меня, то я умываю руки» [331] Шильаер Н.К. Указ. соч. Т. 3. С. 98. .