Николай Троицкий - Фельдмаршал Кутозов. Мифы и факты

Между тем все французы — от императора до последнего мародера в самом хвосте армии — спешили тогда в Смоленск, как на землю обетованную. Близость Смоленска придавала им силы. Но в «мертвом, полуразрушенном, полусгоревшем городе отступающую армию ждал удар, сломивший окончательно дух многих ее частей: в Смоленске почти никаких припасов не оказалось» [559] Тарле Е.В . Соч.: В 12 т. Т. 7. С. 694. .

Собственно, для гвардии припасов хватило. «Приказывают снабдить на две недели одну гвардию, — записывал в те дни обер-провиантмейстер „Великой армии“ М.-Л. Пюибюск. — В таком случае для 1-го и 4-го корпусов останется только по кусочку хлеба на человека, и то не долее, как дня на два». Армейские части были озлоблены на гвардию за ее всегдашние привилегии, но так как вступать в борьбу с ней, по-прежнему безупречно организованной, вооруженной и спаянной, нечего было и думать, они, презрев всякую дисциплину, толпами бросились на оставшиеся склады и в голодном исступлении разбили и опустошили их.

Не оказалось в Смоленске и подкреплений для «Великой армии» — ни людьми, ни лошадьми. Отчаяние слышится в ноябрьском письме Наполеона из Смоленска к герцогу Бассано (Г.-Б. Маре): «Лошадей, лошадей, и еще лошадей!» [560] К истории 1812 г. // Русская старина. 1907. № 11. С. 316. Но хуже всего были дурные вести о положении дел, которые Наполеон получил в Смоленске отовсюду, вплоть до Парижа. Ему докладывали, что Чичагов продвигается к Минску и что 26 октября Витгенштейн занял Витебск, а 28-го авангарды Кутузова пленили бригаду Ожеро. Таким образом, выяснялось, что Чичагов — с юга, Витгенштейн — с севера и, главное, Кутузов — с востока подступают к «Великой армии» и грозят окружить ее.

Наполеон понял, что ею план «устроить в Смоленске свой главный авангардный пост» для зимовки в междуречье Днепра, Березины и Западной Двины — этот план рушится. Приходилось отступать дальше с надеждой задержаться в районе Минска и Вильно. Впрочем, чрезвычайное событие во Франции побуждало его спешить с уходом из России вообще.

25 октября Наполеон узнал о заговоре К.-Ф. Мале в Париже [561] Подробно о заговоре см.: Туган-Барановский Д.М. Наполеон и республиканцы. Саратов, 1980. Гл. 3.5. . Республиканский генерал Клод-Франсуа Мале во главе горстки единомышленников в ночь с 22-го на 23 октября (в России то была ночь с 10-го на 11-е) попытался осуществить государственный переворот. Распустив слух, что Наполеон 7 октября умер в Москве, и оперируя подложными документами, Мале с полуночи до 9 часов утра успел занять почти весь Париж, арестовал министра полиции Р. Савари, провозгласил Францию республикой, а генерала Ж. Моро (находившегося тогда в Америке) — президентом и уже готовил заседание республиканского временного правительства. Лишь поутру военные и полицейские власти Парижа опомнились, рассудили, что « покойник не умер », и арестовали всех участников заговора — 24 человека. 14 из них были казнены.

Наполеон воспринял весть о заговоре Мале очень болезненно. Он понял, что в самой Франции «вера в устойчивость его власти пошатнулась». «Когда имеешь дело с французами или с женщинами, — зло шутил он в разговоре с А. Коленкуром, — нельзя отлучаться на слишком долгое время». Зато русские воины радовались заговору самих французов против Наполеона, хотя смысл заговора терялся в сумбуре вздорных слухов: Кутузову, например, докладывали, что «во Франции революция» и «сею революциею движет императрица Жозефина» [562] М.И. Кутузов. Т. 4, ч. 2. С. 457. Может быть, под впечатлением таких слухов Кутузов в дни боев у г. Красного предлагал пленным французским офицерам «записаться на службу в русскую армию», но те отказались ( Бокур Ф. Пленные Великой армии Наполеона в России в 1812–1814 гг. // 185 лет Отечественной войне 1812 г.: Сб. статей. Самара, 1997. С. 49–50). .

2 ноября Наполеон оставил Смоленск и повел значительно поредевшие, не отдохнувшие, большей частью голодные и деморализованные, но еще грозные колонны «Великой армии» дальше на запад. В тот же день Кутузов привел свои главные силы к с. Юрову юго-западнее Смоленска и здесь дал им «растах» до утра 4 ноября [563] М.И. Кутузов . Т. 4, ч. 2. С. 273–274, 284. .

В Юрове фельдмаршал уточнил план дальнейших действий. Его первоначальный замысел — разгромить «Великую армию» на подходе ее к Смоленску — не удался, главным образом потому, что сам Кутузов потерял время у Детчина, Полотняного Завода и Вязьмы. Теперь же, в Юрове, 3 ноября он получил рапорт Чичагова, из которого узнал «с несказанным удовольствием», что адмирал рассчитывает 7 ноября быть уже в Минске. Кутузов тут же написал ему: «Сие движение ваше решить должно несказанно много при нынешних обстоятельствах» [564] М.И. Кутузов. Т. 4, ч. 2. С. 282. . 3-го же ноября Кутузов переслал копию рапорта Чичагова Витгенштейну, а 4-го — Александру I. Как явствует из, рапорта самого Кутузова Императору от 4 ноября все с той же пометой «Юрово», фельдмаршал назначил г. Борисов на р. Березине «местом, где предполагается общее соединение всех сил» Главной и фланговых русских армий. Цель предстоящей операции Кутузов определил в предписании Витгенштейну от 3 ноября так: «Истребление главной неприятельской армии». Тем самым Михаил Илларионович подтвердил свою верность цели и месту запланированной в Петербурге Березинской операции.