Лариса Чернова - Под сенью Святого Павла - деловой мир Лондона XIV — XVI вв.

В ряде случаев наши источники предоставляют возможность выявить структуру земельных владений и прочей недвижимости олдерменов в графствах. Чаще всего представителям правящей элиты Лондона принадлежали целые маноры (от одного до двух с лишним десятков) {934} , участки пахотных земель {935} , луга {936} , леса {937} , пустоши, сады {938} , а также усадьбы {939} , жилые дома {940} , постройки хозяйственного предназначения {941} и некие сдаваемые в аренду строения {942} .

Таким образом, на протяжении XIV–XVI вв. средства, полученные от торговли и финансовых операций, богатейшее лондонское купечество активно вкладывало в приобретение земли и недвижимости за пределами Лондона.

Однако в XVI в. появляются качественно новые явления, на которых необходимо остановиться подробнее, тем более что они нашли отражение в источниках. Так, галантерейщик и олдермен Дэвид Вудрофф оставил по завещанию пастбище в Энфилде, графство Миддлсекс; торговец предметами роскоши Ричард Мэллори, олдермен, был собственником ферм в Нортхемптоне и Лестершире; меховщик и олдермен сэр Эндрю Джадд завещал огороженное пастбище «Сэндхилл» в Миддлсексе; а ювелир сэр Мартин Боувз — две фермы в Суффолке {943} . Лондонский мэр Уолтер Кэбилл по описи 1517 г. числился огородившим и конвертировавшим в пастбище 200 акров (80 га) пахотной земли, разрушившим 7 усадеб-ферм в графстве Уорикшир {944} . Очевидно, что представители крупного купечества стремились выгодно использовать земли для получения прибыли от передового в техническом отношении земледелия, организованного на фермерских началах. Фермерское хозяйство было тесно связано с рынком и специализировалось либо на поставках шерсти для суконной промышленности, либо на товарном производстве зерна, мяса, сыра, молока и других продуктов. Стремясь к получению новых прибылей, которые в то время давало, прежде всего, овцеводство, фермеры-купцы включались в огораживания, которые определяли аграрное развитие Англии изучаемого периода {945} , наряду с новым дворянством.

Исследуя социальный состав огораживателей XVI в., В.Ф. Семенов отмечает, что это была очень пестрая группа: богатые крестьяне, выходцы из низшего дворянства, духовные лица и лондонские купцы {946} . Для таких предпринимателей вложение капиталов в земли не было непроизводственными расходами: они стремились контролировать все этапы производства и сбыта своего товара — от выращивания новых пород овец до вывоза готового сукна за море. Как пишет М.В. Винокурова, деловые люди, активно приобретавшие земли в XVI столетии, использовали их «с толком, сдавал в аренду, либо ведя собственное, коммерчески поставленное хозяйство» {947} . В этой связи привлекают внимание некоторые эпизоды деятельности упомянутых выше лондонских купцов-олдерменов. Эти собственники ферм и пастбищ активно торговали шерстью и сукном. Сэр Эндрю Джадд был судовладельцем и экспортировал сукно и шерсть; Дэвид Вудрофф также вывозил за пределы Англии шерсть и сукна; Ричард Мэллори известен как купец-авантюрист и экспортер сукна {948} .

Трудно определить масштабы, сферу распространения новых форм производства, их место в деятельности олдерменов, но сам факт их существования не вызывает сомнений. К сожалению, мы располагаем очень небольшим количеством данных, свидетельствующих о том, что же происходило в действительности. Но очевидно, что олдермены Лондона как богатейшие купцы принимали непосредственное участие в проникновении зажиточных горожан в деревню. О масштабах этого процесса говорит хотя бы следующий факт: с начала XVI в. королевская власть предпринимала настойчивые попытки законодательным путем ограничить проникновение в деревню городских «денежных мешков», запретить «купцам-авантюристам, сукноделам, ювелирам, мясникам, кожевенникам и другим ремесленникам», которые имели по 10–16 ферм и по 10 тыс. овец, скупать фермы и заводить огромные стада {949} . Но, несмотря на эти запреты, купеческий капитал прокладывал себе дорогу, стремясь извлечь дополнительные доходы.

Каким образом лондонские олдермены использовали приобретенные фермы? Сведений на этот счет в источниках крайне мало, но известно, например, что олдермен Роджер Мартин, высокопоставленный придворный, один из основателей Левантийской и участник Московской компаний, арендовал ферму в графстве Глостер у некоего К. Блоунта, полуразорившегося дворянина, и, в свою очередь, сдал ее в аренду фермерам помельче {950} . В этой связи представляется уместным привести слова памфлетиста Р. Кроули, еще в 50-х гг. XVI в. с негодованием подчеркивавшего, что «купцы берут фермы, чтобы снова сдать их в наем тем людям, которые должны владеть ими, и получать высокие файны, и вздувать ренту» {951} .