Лариса Чернова - Под сенью Святого Павла - деловой мир Лондона XIV — XVI вв.

Степень распространения городского землевладения зависела от конкретно-исторических условий, тем не менее, сам факт землевладения горожан и прочих жителей города — явление, присущее всем регионам средневековой Западной Европы, в том числе — Южной Франции (Тулузе, Марселе, Монпелье и пр.), Германии, Фландрии, Англии и т.д. {769} Характер бюргерского землевладения, его эволюция были связаны с процессами, происходившими в средневековом обществе и в самом городе. По выражению Т.М. Негуляевой, «поземельные отношения в средневековом городе — показатель и своеобразное мерило глубины социально-экономических процессов, вызванных развитием городского товарного производства…» {770} .

Таким образом, научная актуальность проблемы «землевладение и землевладельцы в городе» очевидна. Ее постановка тесно связана с вопросом о социальной природе средневекового города, который до недавнего времени оставался одним из наиболее дискуссионных.

На английском материале изучение данной проблемы (как и вообще проблемы города в средневековой Англии) ведется с середины прошлого века. Наиболее изученными в хронологическом отношении являются X–XII вв. и в определенной мере XV столетие (главным объектом изучения стал Лондон этого времени). Несколько «не повезло» периоду XIII–XIV вв., который лишь в незначительной степени исследован в отечественной урбанистике {771} . Наименее исследованным остается землевладение собственно английских горожан — фрименов. В этом направлении сделаны лишь первые, хотя и очень важные шаги, направленные на получение не фрагментарных и хронологически разбросанных сведений, а воссоздание более или менее цельной картины, охватывающей структуру и масштабы городской и внегородской недвижимости бюргерства, характер ее использования, способы приобретения и условия владения на всем временном промежутке Средневековья и раннего Нового времени. Немаловажным представляется также выявление специфики земельных владений у разных имущественных и социальных групп горожан. Все это позволило бы точнее определить хозяйственные интересы, характер и цели деловой активности, более объективно оценить менталитет средневекового бюргерства, в том числе так называемых деловых людей.

Заметим также, что если тематика городского землевладения в той или иной мере привлекла внимание исследователей, то вопрос об инвестировании средств во внегородскую недвижимость английскими горожанами никак нельзя отнести к числу изученных {772} .

Научная актуальность проблемы землевладения горожан в Англии связана также с постановкой и рассмотрением еще одной важной проблемы — проблемы «городского джентри» {773} , социальные параметры которого Р. Хорокс определяет следующим образом. Во-первых, это те, кто, проживая в городе, были вплетены в самую его ткань своими хозяйственно-экономическими интересами, административной службой, которая нередко дополнялась службой королю. Во-вторых, те, кто вкладывали инвестиции в приобретение земли и другой недвижимости, как в пределах города, так и за его чертой, что, и это — в-третьих, обеспечивало им возможность для социального подъема, позволяло обрести определенный вес и играть заметную роль в локальных сообществах различных графств. Такие люди, как правило, называли себя «джентльменами» или «эсквайрами». И, отмечает Р. Хорокс, «современники соглашались с ними» {774} , т.е. эти «городские джентри» получали общественное признание. Легко заметить, что деловые люди Лондона XIV–XVI вв., представленные олдерменами, как нельзя лучше подходят под данную характеристику.

Первое, что бросается в глаза, когда мы пытаемся определить важнейшие источники существования деловых людей — олдерменов Лондона в рассматриваемый период, — это их недвижимость в городе. Еще с XII в. сохранились сведения о городской недвижимости и ее структуре: по наблюдению С. Трапп, в Лондоне были семьи горожан, сосредоточившие в своих руках дома, лавки, участки набережной и прочую собственность {775} . А Т. Бэйкер заметил, что уже в это время доминирующей группой лондонских горожан были олдермены, возвысившиеся благодаря своему богатству, в том числе, недвижимости {776} . Процесс концентрации недвижимой собственности у этой части бюргеров продолжался и в XIII в.: олдермен рубежа XIII–XIV вв. Генри ле Уоллес фигурирует в городских документах как владелец участка набережной с домами {777} .