Лариса Чернова - Под сенью Святого Павла - деловой мир Лондона XIV — XVI вв.

Таким образом, лондонские олдермены ссужали деньгами столичных купцов, принадлежавших к ливрейным компаниям (торговцев предметами роскоши, бакалейщиков, торговцев рыбой); ремесленных мастеров (паяльщик); провинциальных купцов — из Глостера, Оксфорда, Бристоля; служителей церкви. Это отражает не только степень могущества и значение олдерменов Лондона, но и уровень развития внутриэкономических связей между различными городами Англии и степень социального взаимодействия.

Финансовые операции связывали олдерменов с представителями английской титулованной знати, хотя скудость источниковой базы не позволяет составить полное представление об этой стороне деятельности деловых людей Лондона, имеются отдельные, но весьма красноречивые факты. Вспомним, что Адам и Саймон Фрэнси в 1340–1350-х гг. XIV в. кредитовали Черного Принца и его наследников {685} . В числе должников Адама Фрэнси в 1366 г. был Джон IV, герцог Бретонский {686} . Известно также, что один из ведущих лондонских купцов конца XIV в., богатейший человек своего времени, олдермен Джон Филпот после 1371 г. стал поверенным в делах сэра Ричарда, герцога Арендела, и действовал в качестве его основного агента в Лондоне. Займы, предоставлявшиеся герцогом королю, Джону Гонту, Томасу Грэндисону и многим другим знатным персонам, выплачивались из денег, хранившихся в лондонском доме Филпота. Здесь же находились долговые обязательства должников сэра Ричарда, большинство из которых были оформлены именно этим купцом. Не случайно герцог Арендел назначил Джона Филпота одним из своих душеприказчиков; после смерти сэра Ричарда в 1376 г. Филпот продолжал консультировать по финансовым вопросам его наследников {687} .

Весьма любопытным представляется обязательство, данное в суде мэра столицы Эдмундом Стаффордом, епископом Эксетера, Генри Боуэтом, епископом Бата, Генри Перси, герцогом Нортумберлендским, и Томасом Лэнгли, лондонским клерком, и занесенное в судебный протокол 13 апреля 1402 г. Его содержание свидетельствует о том, что все эти люди соглашаются вернуть «мэру и общине» 4 тыс. марок к Рождеству следующего года {688} . Показателен уже сам состав участников данного соглашения. С одной стороны, крупные церковные иерархи, представитель титулованной знати и далеко не последний в чиновничьей иерархии Лондона городской служащий (именно он мог служить своеобразным гарантом получения кредита Сити), совместно участвующие в этой сделке по причине нехватки наличных средств и, видимо, предполагающие осуществлять совместные деловые предприятия. С другой, — лондонская корпорация во главе с мэром, несомненно, располагающая немалыми денежными ресурсами и, скорее всего, стремившаяся приобрести дополнительные доходы. Иначе, зачем предоставлять ссуду на столь крупную сумму? И неудивительно, что предусмотрена возможность аннулирования данного соглашения в том случае, «если мэру и общине будет позволено покрыть сей долг в 4 тыс. марок за счет пошлин, собираемых в порту Лондона» {689} . Стоит ли особо говорить о материальной выгоде, о возможности дополнительного обогащения в связи со сбором портовых пошлин, тем более — в Лондоне.

Кредитно-финансовая деятельность лондонских олдерменов распространялась и на иноземных купцов. Из переписки мэров узнаем, что в 1356 г. мэр Лондона потребовал от бургомистров Брюгге, чтобы те заставили горожанина Гилеса атте Гардина вернуть торговцу рыбой и олдермену Адаму Брабазону 400 ф. за товары {690} . Суконщик и олдермен Генри Уэйвер 17 мая 1466 г. подал в мэрию Лондона иск против купца из Венеции Марио Дандоло о возвращении долга в 42 ф. за шерстяную ткань. Суконщик и олдермен Ральф Джосселин 14 июня 1471 г. подтвердил в столичной мэрии получение денег от Джона Сэболла, купца из Испании, и Филиппа Ломлина, купца из Генуи, за различные товары {691} .

Появление коммерческого кредита, который включал в себя и денежный, и товарный кредит, связано с возникновением раннекапиталистических отношений. Необходимость его в условиях расширяющегося товарооборота, по мнению М.М. Ябровой, была обусловлена целым рядом обстоятельств, в первую очередь несовпадением времени производства товаров и возможности их реализации: у одного купца может накопиться значительное количество товаров для продажи, у другого как раз в это время нет денег, нет необходимых наличных средств, а вместе с тем, он заинтересован в приобретении данного товара {692} . Основной чертой коммерческого кредита, независимо от того, было ли это денежное или товарное кредитование, являлось то, что он никогда не использовался для личного потребления, всегда шел в производство, в расширение торговли. Роль коммерческого кредита состоит в том, что он позволял ускорить реализацию товаров и весь процесс оборота капитала.