Эдуард Фавр - Эд, граф Парижский и король Франции (882-898)

Точно так же четырнадцать лет тому назад Гинкмар желал поместить обоих сыновей Людовика Заики, тоже слишком юных и окруженных опасностями, под опеку Карла III [800]. Фульк понимал: нужно, чтобы Арнульф, возможно, завидовавший этому Каролингу, происхождение которого было чище, не сомневался в своем верховенстве над Карлом, в противном случае он не оставит сторону Эда, признавшего себя его «верным». Поэтому архиепископ несколько раз изъявил желание не делать ничего, что было бы неугодно Арнульфу, и подчеркнул, что этот государь будет постоянно иметь верховенство над королевством Карла [801]. Фульк утверждал (возможно, с некоторым нажимом): он хочет, чтобы это было не теоретическое верховенство, какое за Арнульфом признал Эд, а постоянное участие первого в делах Западно-Франкского королевства.

Фульк еще добавил, что действовал далеко не в личных интересах, как сказали Арнульфу: они с соучастниками решили возвести на престол Карла исключительно из соображений легитимности, общего интереса и, главное, желания не допустить ущерба Арнульфу. Действительно, Фульк очень хорошо знал, что возведение Гвидо на престол Западно-Франкского королевства было бы для Арнульфа неприятно, поэтому очень убедительно и аргументированно опровергал план, какой ему приписывали клеветники, — привести в королевство сполетанца и изгнать Карла. Фульк также возмущался слухом, дошедшим до Арнульфа, якобы Карл Простоватый не был сыном Людовика и, соответственно, Каролингом.

Потом Фульк перешел к представлениям совершенно другого порядка: «Осознайте, — пишет он королю восточных франков, — что из всей королевской династии остались только вы и юный Карл, ваш родственник; задумайтесь, что могло бы случиться, если бы вас настигла смерть, когда вокруг столько королей чужих династий и еще больше узурпаторов королевского имени. Кто после вашей смерти поможет вашему сыну взойти на престол, причитающийся ему по праву наследования, если Карл падет?»

Наконец, в заключение архиепископ умолял Арнульфа не внимать преступным советам, но проявить сострадание к западным франкам, помочь угасающей королевской династии, поддержать достоинство своего наследия и не допускать, чтобы те, кто царствует или хочет царствовать, не принадлежа к королевской династии, взяли бы верх над теми, кому королевская власть принадлежит по праву рождения, и заклинал не позволить никому ставить препоны в оказании помощи Западнофранкскому королевству и Карлу. Старания Фулька оказались ненапрасными.

Когда 31 марта срок перемирия истек, Эд собрал армию, чтобы идти на Реймс, где находились Карл и его сторонники. Среди последних многие отпали от Эда недавно. Реймс был укреплен, стража выставлена. Тем не менее Карл не посмел оказать сопротивление — он попросил о переговорах; однако это было всего лишь притворство, и, выдав заложников Роберту, брату Эда, скорее всего, командовавшему армией, сторонники Карла ночью ушли из города со своим королем и укрылись у Арнульфа, на поддержку которого рассчитывали [802].

Действительно, в склонностях этого государя произошел полный переворот: письмо Фулька и заверения, содержащиеся в нем, насчет верховенства Арнульфа и его постоянного влияния на Западно-Франкское королевство, возможно, не оставили его равнодушным. К тому же Арнульф,уже предпринявший по просьбе папы поход на Гвидо, может быть, решил поддерживать папскую политику в отношении Западно-Франкского королевства: добрые отношения с верховным понтификом были ему в Италии слишком нужны, чтобы рисковать ими, не признав Карла, за которого Формоз уже несколько раз ходатайствовал перед ним.

Наконец, Эд потерял в королевстве Арнульфа мощную опору: Мегингауд [803], граф Вормсфельда и Майенфельда, аббат Санкт-Максимина в Трире, который, вероятно, выступил посредником при организации первой встречи Арнульфа и Эда и который как родственник последнего оказывал ему добрые услуги, 28 августа 892 г. пал жертвой волнений, вспыхнувших в Лотарингии. Этот человек, возможно, самый влиятельный в регионе, как родственник Эда и верный сторонник Арнульфа мог сделать много, чтобы сохранить между обоими государями отношения, установлению которых способствовал. Последствия его смерти скажутся на судьбе Эда в 894 г., а в последующие годы еще более, ведь Цвентибольд не смог бы сыграть в борьбе с Эдом той роли, которую, как мы увидим, он сыграл, если бы Мегингауд был жив.

Арнульф, возвратившись из не слишком удачного похода в Италию, проходившего с января по апрель 894 г., в мае-июне находился в Вормсе [804], где созвал общее собрание магнатов королевства; именно туда явились к нему Карл и его сторонники. Они не решились бы на подобный шаг, если бы не были уверены в радушном приеме; они не обманулись. Карл, по обычаю, привез Арнульфу дары. Потом он дал Арнульфу обещание [805]; слова нам неизвестны, но оно определенно содержало присягу на верность. Соблазнительно считать, что там содержалось что-то еще; Фульк в письме говорит о более полной зависимости Карла, чем та, какую предполагало обещание верности. Карлу, чтобы получить признание, пришлось сделать больше уступок Арнульфу, чем сделал Эд. Впрочем, это естественно, что зависимость Карла от Арнульфа была большей, чем Эда: ведь Карл получил из рук Арнульфа свою королевскую власть, тогда как Эд поднялся на трон сам и только потом уладил отношения с Арнульфом, который был поставлен перед свершившимся фактом.