Александр Черенов - Мемуары Люцифера

Иисус оказался человеком, единственно подходящим на ту роль, которую определил ему Мой Недруг. А вот я не сразу увидел в нём этого Человека: недотумкал. Это и позволило Alter-ego без помех «запустить проект». Иисус должен был стать пророком новой веры, основанной на ветхозаветном базисе, но с существенными дополнениями «от автора».

Впоследствии некоторые, не знавшие Иисуса не то, что близко, но и «далеко», стали представлять его чуть ли не мятежником, зовущим народ на борьбу с римлянами. В доказательство приводились даже неправильно истолкованные логии и поступки Иисуса. Например, изгнание из храма менял выдавалось за наглядное свидетельство воинственности Иисуса. А объявление себя «Царём иудейским» и провозглашение Царства Божия – как желание восстановить независимое еврейское государство. Якобы в ту же «кассу» и его слова о том, что не мир он пришёл принести, но меч. А, уж, изречение «продай одежду свою и купи меч» выдавались даже не за инструкцию, а чуть ли не за приказ военачальника своим ратникам.

Как далеки были эти люди от понимания Иисуса и проповедуемого им учения! Да, в известном смысле он был мятежником. Но мятеж его – иного рода, не обращённый против конкретного носителя зла. И, уж, тем более, не обращённый остриём меча! Как скажет потом Ницше, пожалуй, глубже других людей постигший сущность Иисуса, мятежное движение, окрещённое его именем – это иудейский инстинкт, который изобретает ещё менее реальное представление о мире.

Отсюда, суждение об Иисусе, как некоем святом анархисте, вызвавшем на противодействие господствующему порядку низший народ, не кажется мне таким, уж, безрассудным. С одним лишь уточнением. Иисус действительно повёл за собой низы, но не на штурм крепостей римлян, а на штурм душ человеческих! На штурм устоявшихся представлений, ложных и гибельных для человека, с точки зрения самого предводителя!

Только в этом смысле можно понимать оказание им противодействия господствующему порядку. Противодействовать надлежало «порядку» в мозгах, в нравах и отношениях между людьми, а также между людьми и Богом. На баррикады он никого не звал. Да и вряд ли ноша Иуды Маккавея оказалась бы ему по плечу. Даже без учёта несовместимости взглядов обоих на средства и цели борьбы.

Если логии и поступки Иисуса, вытекающие из его видения проблемы, считать политическим преступлением, то Иисус, с точки зрения режима, был преступником. Ведь его проповеди носили откровенно революционный характер. Но здесь следует оговориться: ни в коем случае не надо понимать эту «революционность» буквально, как призыв. Тем более, не следует понимать это, как движение к перевороту в классическом значении слова. То есть, к перевороту государственному. Иисус хотел совершить переворот в сознании и в общественных отношениях. Только в этом смысле можно говорить о его революционности.

Никто из учеников Иисуса, не говоря уже о современниках, не смог определить реальности, на которых выросло новое учение. Это сделал – уже гораздо позже – всё тот же Ницше, определивший эти реальности как физиологические, и даже назвавший их: инстинктивная ненависть к реальности как следствие крайней чувствительности к страданиям, и инстинктивное отвращение от всякой вражды. Ницше определил это как гедонизм на вполне болезненной основе.

Пожалуй, в таком восприятии Иисуса что-то есть. Он и в самом деле не был воином. И, как всякий тщедушный человек, он действительно страшился боли. Практически ежедневное наблюдение страданий людских и их непреходящей вражды по любому поводу приводили его к мысли о необходимости объединить людей на новой «идеологической» основе. И Alter помог ему в формировании идейной базы новой веры. Любовь к Богу, милосердие, взаимное прощение – вот, по большому счёту, и весь закон Иисуса.

Мой Недруг сделал Иисуса апостолом и рабом своей Идеи. Идеи Alter-ego, ощущаемой и принимаемой Иисусом, как своей собственной, выстраданной лично им. Это говорит об отменном постижении «соседом» как внутренней сути Иисуса, так и того, чем можно было увлечь массу.

Идея о неизбежности явления пророка, который принесёт Благую весть о Царствии Грядущем, была не нова. Все религии, так или иначе – это тандем «пророк – Высший Разум». Иное дело – восприятие идеи. Вот здесь «пипл» выдал отменный разнобой. Но, как Отец Идеи, Alter не возражал против того, чтобы Иисуса принимали и за сына Человеческого, как это делали мессианисты, и за сына Давида, во что веровали евреи, и за сына Божьего, и за воскресшего Иоанна – и даже за «вознесенца» Илью. Хотя, что тут такого: все объекты сравнения – достойные товарищи!