Алексей Федотов - Сенявин

31 августа поздно ночью Ушаков отправляет генерал-адьютанта капитана 2 ранга Дмитрия Сенявина на своём корабле « Навархия Вознесение Господне » к крепости Гаджибей куда прибыл Главнокомандующий Григорий Потёмкин на новой 18-пушечной бригантине « Благовещение Господне ». Командиром на ней был молодой капитан-лейтенант Дегалет. Капитан Дмитрий Сенявин, подойдя на корабле к берегу спустился в шлюпку и взошёл на бригантину. Главнокомандующий ещё только встал после сна и пригласил после доклада своего «генеральс-адьютанта » к столу. Дмитрий Николаевич первым рассказал Потёмкину, что было морское сражение с турецким флотом. Генерал-фельдмаршал быстро собрался и двинулся к своему Черноморскому флоту на бригантине вместе с генерал-майором Иосифом де Рибасом. Вот как описывал тот момент очевидец этих событий: « В 3 часу при разсвете увидели мы подошедшую к флоту бригантину, на которой присутствовал его светлость и корабль «Навархия» лавирующий обратно ко флоту… и сие ж время ездил я на оную бригантину с рапортом к его светлости и в скорости возвратился на корабль; к отданию оному подлежащей чести весь флот состоял готовым. В исходе 8 часа на бригантине «Благовещение Господне» подняли кейзер-флаг на грот брам-стеньге, причем для отдания оному чести со всего флоту, с каждого судна салютовано по 13 пушек, а с бригантины ответственно по 9; в начале 10 часа Е. Св. с бригантины изволил сойти на шлюпку и следовал ко флоту под кайзер-флагом… почему салютовано со всего флота по 13 пушек с каждого, служители были на всем флоте порядочно и чисто одеты; поставлены на реях, вантах и штагах и по бортам кораблей, а на пленном корабле пленные турки поставлены ж были наверху все по бортам же кругом корабля, и когда шлюпка Его Светлости начала входить во флот, в то время на всем флоте кричали гузе (ура) 7 раз». Далее приведу цитату из воспоминаний самого Ушакова: «…в четверть сего часа соизволил прибыть Его светлость ко мне на корабль «Рождество Христово», по вступлении которого на оном корабле на грот-брамстеньге поднят кейзер-флаг, а контр-адмиральский флаг на то время поднят на корабле «Преображение Господне»; в сие же время кейзер-флагу своего флота с каждого судна салютовано из 13 пушек, а от нас отвественно из 11. В 11 часу Потёмкин приказал Ушакову вывесить сигнал, по которому кораблям « Навархия » и « Макроплия » приказано подойти к корме флагманского линкора для переговоров.

Фрегат 36-пушечный « Макроплия Святой Марк » которым командовал капитан 2 ранга Владимир Великошапкин подошёл к линкору и « лёг в близости на якорь ». Более крупный 46-пушечный корабль «Навархия Вознесение Господне» под командованием капитана 2 ранга Дмитрия Сенявина при совсем стихшем ветре и « небольшого противнаго течения, подойти не мог ». Дмитрий Николаевич сел в шлюпку и прибыл на флагманский корабль. За ним последовали все остальные капитаны «… все командующие кораблей и прочих судов собраны и были на оном корабле» . Главнокомандующий генерал-фельдмаршал Григорий Александрович Потёмкин объявил всем капитанам благодарность и обещал награды всем отличившимся.

Артиллерйская палуба. Художник С. В.Пен

На захваченный турецкий 66-пушечный корабль был назначен капитаном Владимир Великошапкин, которому приказали отвести его в Днепровский лиман под дальнейшее командование генерала де Рибаса. После общего торжественного обеда Григорий Потёмкин отбыл на бригантине « Благовещение » вместе с де Рибасом в Гаджибей. Далее он отправился к армии и уже 4 сентября пишет письмо к Екатерине из Николаева, в котором говорит про флот: «Вот матушка родная, Бог даровал победу и другую над флотом турецким, где он совершенно разбит. Едва исполнилось семь лет, как корабль „Слава Екатерины“ сошёл по Днепру в Понт. Флот уже размноженный торжествует и безпрерывно имеет по благости Божией поверхность. Не получил неприятель в бою ни лодки. Я счастлив, что не принёс флагу Вашему безчестия. Будьте милостивы к Контр-Адмиралу Ушакову. Где сыскать такого охотника до драки: в одно лето-третье сражение, из которых то, что было у пролива Еникольского, наиупорнейшее. Офицеры рвутся один перед другим. С каким бы я Адмиралом мог ввести правило драться на ближней дистанции, а у него-линия начинает бой в 120 саженях, а сам особенно с кораблем был против „Капудании“ в 20 саженях. Он достоин ордена 2 класса Военного, но за ним 30 душ, и то в Пошехонье. Пожалуйте душ 500, хорошенькую деревеньку в Белоруссии и тогда будет кавалер с хлебом. Я был на флоте и с радостными слезами любовался, видя флотилию больше 100 судов там, где до Вашего соизволения не было ни лодки. На Севере Вы умножили флот, а здесь из ничего сотворили. Ты беспрекословно основательница, люби, матушка, свое дитя, которое усердно тебе служит и не делает стыда. Флотилия в совершенном порядке. Я не могу нахвалиться Генерал-Майором Рибасом При его отличной храбрости наполнен он несказанным рвением. Совсем противная погода не допустила во время сражения притить к флоту. Да я и рад, а то много бы она потеряла от шторма, тотчас по окончании боя возставшего. От сильной качки у меня голова закружилась, хотел я с корабля отправить мою реляцию, но писать не смог и позахворал, возвращаясь. Лишь бы сил мне достало. Опять поскачу в Николаев понудить и учредить нужное… Как я слаб, матушка, стал головою: всё кровь подымается, и сие меня мучит». В первых числах сентября Ушаков пишет сразу несколько рапортов Потемкину и Черноморскому адмиралтейскому правлению. Оригинал одного из этих документов их фондов архива РГАВМФ впервые мной публикуется в этой книге.