Игорь Фроянов - Рабство и данничество у восточных славян

Заявление И. И. Смирнова о приверженности к наследию Б. Д. Грекова оказалось по существу декларативным, когда исследователь приступил к осмыслению фактического материала. В отличие от Б. Д. Грекова, рассматривавшего VI—VIII вв. как «время становления феодальных отношений и возникновения феодальной собственности у восточных славян», а IX столетие в качестве конечной грани создания «феодального способа производства» и оформления «феодального базиса» 39, И. И. Смирнов отнес завершение процесса феодализации к XI веку. Он писал: «Первоначальный период в развитии феодальных отношений в Древней Руси, период генезиса феодализма, в основном заканчивается в пределах XI в. К этому времени уже складывается и существует основа экономики феодального общества — феодальная вотчина... ». 40

И. И. Смирнов полностью разошелся с Б. Д. Грековым в вопросе о древнерусском рабстве — холопстве. Если Б. Д. Греков говорил об угасании рабовладения на Руси XI—XII вв., то И. И. Смирнов, подобно Б. А. Романову, отмечал бурное развитие холопства в означенное время. Холопы-рабы перестают быть принадлежностью только «княжеского домена», вливаясь в челядь других владельцев, прежде всего бояр. Они становятся важнейшей категорией зависимого населения в Древней Руси и превращаются, можно сказать, в главную группу рабочего люда древнерусской вотчины. 41Не входя в открытую полемику с Б. Д. Грековым по проблеме рабства в Древней Руси, И. И. Смирнов, тем не менее, фактически опровергал его.

Прямое несогласие с «главой советских историков» выразил А. П. Пьянков, поставивший под сомнение тезис об отмирании рабства в средневековой Руси и его якобы патриархальном только характере. 42По мнению ученого, «развитие феодального строя не сокращало сферу применения холопьего труда, а, наоборот, расширяло ее». 43

Мысль А. П. Пьянкова насчет необоснованности предположения о том, будто рабство на Руси отмирало, разделял А. А. Зимин, 44который, оспаривая утверждение Б. Д. Грекова о сокращении княжеского и боярского холоповладения на протяжении XIV-XV вв., не нашел в духовных грамотах указанной поры никаких свидетельств «увеличения отпуска холопов на свободу». Он даже высказал догадку, что на исходе XV века «абсолютная численность холопов (в связи с ростом феодального землевладения и народонаселения) несколько увеличилась». Вместе с тем «удельный вес несвободной челяди в хозяйстве феодала к концу изучаемого периода, очевидно, уменьшился». 45

Важной вехой в познании истории восточнославянского и древнерусского рабства явилась книга А. А. Зимина «Холопы на Руси». Говоря о рабовладении у восточных славян, историк подчеркивает патриархальный его характер. Рабов в восточнославянском обществе заводили преимущественно с целью получения выкупа и продажи на внешнем рынке. 46На Руси XII-XIII вв. рабы теряют значительную роль в «торговом балансе» и все более тесно связываются с «хозяйственной жизнью растущей феодальной вотчины». 47

Весьма существенную роль А. А. Зимин отводит рабам в процессе «формирования класса феодально зависимых крестьян». С одной стороны, этот класс образовывался «за счет постепенной ликвидации свободного сельского населения», а с другой — в результате «превращения холопов в крепостных крестьян». 48Это последнее социальное явление, по словам А.А.Зимина, «отмечалось в трудах советских историков, но сколько-нибудь серьезного значения исследователи ему не придавали». 49И вот он постарался восполнить данный пробел. Но, как бывает порою, чересчур увлекся и почти все феодальные элементы вотчинного населения (смердов, закупов, рядовичей) вывел из рабства — челядинства, или холопства. 50А. А. Зимин, таким образом, с лихвой выполнил давнее пожелание М. М. Цвибака: показать, как рабство «превращается в источник феодализации, серваж». При этом историк никоим образом не отвергал «марксистскую концепцию о переходе Руси непосредственно к феодальному строю от первобытнообщинного, минуя рабовладельческую формацию». 51Однако пересмотр этой концепции не означал отхода от марксистской теории исторического процесса. Поэтому некоторые исследователи, оставаясь на почве марксизма, все же пытались истолковать общественный строй восточных славян с другой точки зрения.

Н. Л. Рубинштейн, всматриваясь в контуры социальной организации, проступающие в Древнейшей Правде, обнаружил «только две основные социальные категории - мужа и челядина. Муж — свободный общинник... Свободному общиннику-мужу противостоит патриархальный раб — челядин». 52Еще более решительны в своих заключениях А. П. Пьянков и В. И. Горемыкина: первый настаивал на существовании раннерабовладельческого общества у антов, а вторая — в Киевской Руси X-XI вв. 53Однако большинство советских историков отвергло столь смелые попытки, сохраняя старое мнение о том, что переход восточнославянского общества к феодализму был совершен непосредственно от первобытнообщинного строя без каких-либо промежуточных рабовладельческих ступеней.