Игорь Фроянов - Рабство и данничество у восточных славян

Приведенные данные позволяют утверждать, что подавляющая часть рабов, приобретаемых восточными славянами посредством полонов, поступала на внешний рынок. Но какая-то часть пленников-рабов находилась при господах, образуя их окружение. Они использовались в качестве слуг прежде всего знатными людьми. Интересные, хотя и единичные примеры на сей счет находим в русском эпосе, в частности, в былине о молодости Чурилы.

Эта былина повествует о нападении на владения полян враждебного славянского племени во главе с Чурилой и об ответном карательном походе из Киева, организованном князем Владимиром. В былине цель похода затемнена позднейшими наслоениями, по смыслу которых Владимир снаряжается для судебного разбирательства, что совершенно не вяжется с положением Чурилы и его людей как «неведомых», т. е. не входящих в состав полянского племени. В ряде вариантов былины военный характер акции Владимира выражен со всей определенностью:

Тут солнышко ладился (латился),

Поскорей Владимир кольчужился,

И брал любимого подручника,

Старого казака Илью Муромца,

Брал и княгиню Опраксию,

И поехал к Чурилушке во Киевец. 213

Былинное «кольчужился» не оставляет сомнений относительно того, что речь идет именно о военном предприятии киевского князя.

Иногда в роли «подручников» вместо Ильи Муромца выступают другие русские богатыри:

Втапоры Владимер-князь и со княгинею

Скоро он снаряжается,

Скоря тово поездку чинят;

Взял с собою князей и бояр

И магучих богатырей:

Добрыню Никитича

И старова Бермята Васильевича,—

Тут их собралось пять сот человек

И поехали к Чурилу Пленковичу. 214

Важную информацию заключают варианты, в которых воины князя Владимира выступают безымянно:

Тута солнышко Владимер стольне-киевский

Выбирает лучших товарищей,

Князей и бояр, захватил он русских богатырей,

Набрал партию да людей семдесят;

С молодой княгинею он прощается,

В путь-дороженьку да снаряжается. 215

Приведенные тексты позволяют высказать предположение о том, что с точки зрения социальной структур войско Владимира не было однородным. Оно состояло из знатных и простых воинов, т. е. представителей общественной верхушки и рядового люда. Перед нами, следовательно, поход воинства полянской общины против враждебного племени Чурилы, поход, подобный многим, из тех, что запечатлены Повестью временных лет. 216

Воины Чурилы не могли противостоять киевской рати, чем и объясняется дальнейшая его служба Владимиру. В большинстве былинных вариантов Чурилу побуждает к службе князь Владимир. Внешне это выглядит как приглашение, а по существу есть принуждение. Во всяком случае, нотки приказа здесь звучат явственно: «Втапоры Чурила князя Владимира не ослушался». 217Характерно и то, что служба Чурилы отождествляется с бедой:

Кто от беды откупается,

А Чурила на беду накупается. 218

Да иной от беды откупается,

А Чурила на беду и нарывается. 219

Служба Чурилы связана с дворцовым хозяйством Владимира. Сперва он служит «курятником»: «И живет то Чурила во Киеве у князя у Владимира в курятниках». 220Затем мы видим его «стольником», который «ходит-де ставит дубовые столы», т.е. выполняет обязанности простого слуги. Все, что делает Чурила, в былине называется «работушкой»:

Говорит Владимир стольне-киевский:

– Тебе дам работушку да стольником,

Стольником да чашником,

Расставляй-ко, молодец, столы дубовые,

Полагай-ко чаши золоченый,

Наливай-ко яствушки сахарнии,

А напиточки да все медвяные,

Станови-тко вина заморскии. 221

В княжеском доме Чурила только слуга, почему он за стол не садится, а лишь вокруг столов «похаживает», иначе — прислуживает. Гостей Чурила обслуживает с необыкновенной легкостью, красотой и изяществом. «Княженецкие жены» им любуются, а у «молодой княгинишки Опраксии», супруги Владимира, голова кругом пошла, хлеб в горле застрял и вино «во рту застояла-си». Апраксия обращается к мужу с весьма рискованной и столь же сомнительной просьбой:

Смини Чурилушки работушку,

А не стольником-то быть ему, не чашником,

А быть ему до постельником,

Чтобы в нашей-то да светлой спаленки

Убирал бы кроваточки тисовые,

Постилал бы перинушки пуховые,

Покрывал бы одеяла соболиные. 222

Князь разгневан, чувствуя себя опозоренным перед гостями. Но Апраксия не отстает от него:

Если не возьмешь Чурилы во постельники

Оберегать кроваточки тисовые,