Игорь Фроянов - Рабство и данничество у восточных славян

При оценке событий, связанных с русско-венгерскими отношениями конца IX века и нашедших отражение в Повести временных лет, а также в известиях венгерского Анонима, необходимо, на наш взгляд, отказаться от двух крайностей, наблюдаемых в современной исторической литературе. Первая крайность состоит в том, будто венгерские вожди со своим народом мирно прошли через земли Руси, 169а вторая—в покорении венграми русских земель и возложении на русов ежегодной дани. 170Можно согласиться с В. П. Шушариным, что «венгры-кочевники прошли через Русь не как завоеватели». 171Но это не значит, что у приднепровских славян с венграми не было никаких военных конфликтов Венгерское предание, которым воспользовался Аноним рассказывало, как полагает В. П. Шушарин, о «столкновениях венгерских племен с русскими и об установлении между ними мирных отношений. Условиями этого мира были уход венгров с русской земли в Паннонию и предоставление русскими их бывшим противникам помощи продовольствием и другими предметами первой необходимости». 172По всей видимости, надо говорить не просто о «помощи продовольствием и другими предметами первой необходимости», а о выкупе, откупе, предотвратившем взятие и разорение Киева уграми, иначе о контрибуции, но не ежегодной дани.

Принудить киевских полян к более или менее длительному данничеству венгры не могли. Они находились в состоянии миграции и не имели еще освоенной территории, которая могла бы служить базисом для организации военных операций и удержания в даннической зависимости встреченных на миграционном пути племен. Проникнув в Паннонию, угры погрузились в войны с тамошним населением, чтобы силой утвердить свое право на захваченные земли. Отзвуки этих войн сохранились в Повести временных лет, где читаем, как угры «почаша воевати на живущая ту волохи и словени». Ясно, что венграм тогда было не до русов, обитавших в Среднем Поднепровье.

Задержка угров в Русской земле, очевидно, была продиктована потребностью пополнения продовольствием и припасами, истощившимися за время долгой дороги. Понятно, почему венгерский Аноним сообщает о выдаче русами «вождю Альмошу» и его воинству пищевых продуктов, одежды, лошадей «с седлами и удилами»: верблюдов «для перевозки грузов». Соглашение о мире сопровождалось дарами, среди которых называются меха ласки и белки. Наряду с дарами русы выплатили контрибуцию (откуп) в обмен на отказ венгров брать Киев приступом. Удовольствованные и отягощенные полученным добром угры двинулись в дальнейший путь.

А. Н. Сахаров усматривает в русско-венгерском соглашении, как и в договорах Руси с Византией, продление «дипломатических традиций раннего средне-0ековья», еще раз демонстрируя не столько исторический, сколько наивнопатриотический подход в осмысле-дии фактов прошлого. 173

Восточные славяне не только платили контрибуции и дани, но и сами добывали их с оружием в руках, нападая на соседние страны, прежде всего на Византию, манившую варваров сказочным богатством. В 907 году князь Олег, собрав огромное разноплеменное войско, «иде на Грекы». 174Достигнув Царьграда, он «выиде на брег и воевати нача, и много убийства сотвори около града греком, и разбиша многы полаты, и пожгоша церкви... и многа зла творяху русь греком, елико же ратнии творять». 175Греки стали просить Олега: « Не погубляй града (выделено нами. — И. Ф.), имем ся по дань, яко же хо-щеши». Князь запросил дань из расчета 12 гривен на каждого воина. «И яшася греци по се, и почаша мира просити, дабы не воевал Грецкые земли (выделено нами. — И. Ф.). Олег же, мало отступив от града, нача мир творити со царьма грецкими, со Леоном и Александром, посла к нима в град Карла, Фарлофа, Вельмуда, Рулава, и Стемида, глаголя "Имите ми ся по дань"». Греки выдали олеговым воям «по 12 гривен на ключ» и согласились «даяти уклады на рускыа грады». 176Разберемся по порядку в греческих данях. Дело это, впрочем, Достаточно сложное, запутанное многими поколениями Историков. Некоторых исследователей летописная статья, содержащая рассказ о походе Олега на Царьград, Поражает своей неожиданностью. Именно такое ощущение переживает А. Н. Сахаров, когда, обращаясь к ней, Сталкивается с двумя как бы взаимоисключающими «заповедями» князя Олега: выплатить дань на каждого человека и «на ключь». Эти две головоломные «заповеди» породили у историков немало изобретательности чтобы как-то согласовать их.

В. Н. Татищев изображал произошедшее у стен Царь-града так, словно у него перед глазами был другой источник, отличающийся от известной нам древней записи. В первой редакции его Истории читаем: «И заповеда Олег дань даяти на 2000 кораблей, по 12 гривен на корабль, а в корабле по 40 мужей». Другая заповедь у него сформулирована так же: «И заповеда Олег дати воем на 2000 корабль по 12 гривен на ключь (на судно)...». 177Не находя, по-видимому, здесь никакого различия или противоречия, историк во второй редакции своей Истории объединил две «заповеди» в одну: «И положи Олег дань на 2000 кораблей по 12 гривен на каждый ключ сребра, а в каждом корабли 40 человек счислялось». 178