Питер Хизер - Великие завоевания варваров

Таким образом, в III веке мигрировали не целые народы, а несколько меньших групп, каждая из которых до определенного предела действовала независимо от другой, что во многом совпадает с общими характеристиками современных миграционных потоков (см. главу 1). Отдельные перемещения населения, ассоциируемые с Маркоманской войной, вероятно, происходили по тому же принципу. В нападении на Паннонию, послужившем началом войны, определенно участвовали не все лангобарды. Массовая миграция лангобардов в Среднедунайский регион началась только через триста пятьдесят лет, приблизительно в 500 году, а большинство их, вероятно, так и осталось жить на севере близ Эльбы, не отправившись на юг. То же самое верно для продвижения германцев на запад в III веке. Здесь у нас еще меньше письменных исторических источников, однако археологические свидетельства ясно показывают, что Декуматские поля вовсе не были заселены сразу и полностью. Как мы видели в прошлой главе, политическая власть еще не была закреплена в обществе алеманнов IV века, и это, возможно, напоминание о более раннем периоде, когда племена переселялись в новые земли по частям. Некоторые, похоже, двинулись туда вскоре после того, как римляне освободили этот регион в 260 году, однако в прочих местах процесс заселения шел куда медленнее. Материалы, характерные для германских племен на Эльбе, сменились остатками, характерными для региона рек Рейна и Везера, только в самом начале IV века, спустя почти два поколения [138]. Как на востоке, так и на западе, таким образом, имели место несколько миграционных потоков, разрозненных и разнородных, а вовсе не происходил захват огромных территорий «целыми» народами. Но какие именно группы населения отваживались на переселение?

Некоторые из мигрирующих подгрупп были военными отрядами – сравнительно небольшими, состоявшими из нескольких сотен молодых мужчин под предводительством именитого воина, ищущих богатств или славы. Создание небольших, хорошо организованных вооруженных дружин (таких, как та, что была увековечена близ Эйсбёл-Моор), стало характерной чертой германского общества в римский период; часть из них возглавляли цари и короли, в других воины были приблизительно равны. Поэтому вряд ли следует удивляться тому, что отдельные археологические остатки указывают на участие этих воинских объединений в событиях III века. К востоку от Карпат были обнаружены несколько кладбищ ранней черняховской эпохи – Козия-Ясси, Тодирени и Браниште, – где, в отличие от ритуалов, характерных для черняховской и вельбарской культур, мертвецов захоронили с оружием. Остальные предметы, найденные там, приводят нас к выводу о том, что многие из погребенных здесь были германскими захватчиками с севера. Наличие оружия, однако, предполагает, что они пришли из земель, в которых вельбарская система не была распространена, возможно с пшеворских территорий дальше к югу. Кладбища невелики и вполне вписываются в нарисованную нами картину того, как небольшой вооруженный пшеворский отряд направился на поиски богатства [139]. Было бы очень интересно получить подробное исследование возраста и пола людей, чьи останки были найдены на вельбарских кладбищах, тянущихся вдоль верхнего течения Вислы и Днестра. Возможно, это тоже следы небольших миграционных групп и там захоронены воины примерно одного возраста, что в значительной степени отличалось бы от привычного нам профиля населения. Происходившие на западе события также не противоречат описанной нами картине, особенно учитывая, что Декуматские поля были захвачены не в один заход.

Но не всю миграционную активность в III веке можно объяснить передвижением нескольких групп по несколько сотен человек в каждой. Готский предводитель Книва не смог бы нанести поражение императору Дацию, пусть даже тот правил сравнительно небольшой территорией, если бы за ним не следовало несколько тысяч воинов, а не сотен. Готам и герулам нанес поражение Клавдий близ Фессалоник, и, по имеющимся у нас сведениям, они потеряли в бою несколько тысяч человек. Разумеется, мы вправе проявить недоверие к этим цифрам, однако Клавдий, судя по всему, действительно одержал победу в весьма значимой битве. Да и масштабный морской поход 268–271 годов, частью которого было только что упомянутое столкновение, не мог бы стать причиной стольких проблем и разрушений, если бы участвовавшие в нем силы были значительно меньше, чем можно предположить по возможным потерям в битве с Клавдием [140]. Свидетельства, оставшиеся со времен Маркоманской войны, говорят о том же. Часть происходивших событий можно объяснить небольшими столкновениями, в которых участвовали небольшие отряды, но далеко не все. К примеру, до нас дошел рассказ Диона о том, что лангобарды и убии собрали 6 тысяч человек для нападения на Паннонию, и однажды квады, стремившиеся избежать суровых послевоенных ограничений, налагаемых Марком Аврелием, готовились «все вместе переселиться в земли семнонов», лежавшие дальше к северу между Эльбой и Одером [141]. Римляне не дали предполагаемому переселению состояться, приняв соответствующие контрмеры, и мы не можем знать наверняка, действительно ли все члены племени собирались двинуться на север, однако имеющиеся у нас сведения подтверждают, что германские племена, насчитывающие несколько тысяч человек, вполне могли решиться на переселение.