Питер Хизер - Великие завоевания варваров

Это наблюдение дает первые ответы на некоторые ключевые вопросы о причинах возникновения скандинавского миграционного потока в конце 1-го тысячелетия. По сути, эпоха викингов началась именно тогда, а не раньше, так как ее сделали возможной развивающиеся морские технологии в Балтийском регионе. Но это только половина ответа. Почему эта технология, бывшая совсем рядом на протяжении веков, появилась в Балтике только примерно в 700 году?

Корабельных бортовых журналов у нас, конечно, нет, но более широкий круг свидетельств позволяет нам сделать довольно точные предположения о том, что происходило. Распад Западной Римской империи в V веке вызвал серьезные сбои в уже установившихся межрегиональных торговых структурах в Северной Европе. Тем не менее к VII веку торговые потоки вновь окрепли, дав королям возможность организовать торговые центры. Условия были весьма прямолинейны. Король гарантировал защиту любой торговой деятельности, происходящей на основанном им рынке, а в обмен получал с купцов процент в виде налогов и таможенных сборов. Постоянно пополняющийся корпус археологических остатков указывает на революцию, произошедшую вскоре после этого, когда один торговый центр за другим – в научной литературе они, как правило, называются эмпории – начали появляться у Ла-Манша и на побережьях Северного моря. Одним из первых был обнаружен Дорестад, уже известный по скоплениям монет, скрывавшийся вверх по течению Рейна у самого устья (см. карту 20). Древесина, из которой делались стоявшие в нем корабли, указывает на то, что он функционировал уже в 650 году. Он был в числе самых важных торговых центров северного побережья континента, к их числу принадлежали Квентович, вверх по течению от современной Булони, и эмпорий на датском острове Валхерен. К северу от Ла-Манша процветал Хэмвих (старый Саутгемптон), появившийся чуть позже Дорестада, в 675 году; Лондонвик в Средней Саксонии, торговый порт выше по течению от старого римского города Лондона, располагался на берегах Темзы, за улицей, которая сейчас называется Стрэнд. Новая торговая сеть возникла в зоне Ла-Манша / Северного моря, но быстро распространилась в Ютландию, а оттуда в Балтику. Райб, эмпорий на западном побережье Ютландии, к 700 году уже функционировал, а в VIII столетии открылись и другие рынки в Балтийском регионе: Бирка и Рерик были в числе первых, чуть позже появился Хедебю. Именно для того, чтобы удовлетворять растущий спрос Западной Европы, представляемой этой цепочкой рынков, и была основана Старая Ладога [617].

Конечно, возможно, это просто хронологическое совпадение, но я сильно сомневаюсь в этом. Люди, как правило, совершают технологический прорыв, когда имеется четкая мотивация. Весьма вероятно, что скандинавы развивали морские технологии, позволявшие пересекать океан, именно для того, чтобы получить долю новых богатств, порождаемых развивающейся североевропейской торговой сетью. Хронология совпадает – и мотивация тоже имеется.

Наши источники позволяют предположить, что изначально большую часть мореплавателей составляли фризские торговцы, но в конечном итоге они уступили своим скандинавским конкурентам. И всегда именно посредники, а не производители извлекают наибольшую выгоду из любой системы обмена. Чаша весов начала клониться в сторону викингов в VIII веке, когда скандинавские купцы начали приобретать корабли, позволявшие им перевозить товары самим, а не просто поставлять сырье и материалы другим. Это отмечает начало переориентации системы торговли. Норвежские грабители и купцы эпохи викингов не только прибрали к рукам торговлю, но и перенаправили ее в центры, находящиеся под их собственным контролем. Разграбление старых торговых центров было увлекательной игрой, в которой принимали участие все уважающие себя викинги, и к X веку из них по-прежнему функционировали только Руан, Йорк и Дублин, да и те находились под контролем скандинавов. Намеренно ли они стремились устранить конкуренцию, представленную другими торговыми центрами, мы не знаем, но результат говорит сам за себя [618]. Переселение скандинавов в IX–X веках необходимо рассматривать как следствие установления сети эмпориев VII–VIII веков. Мощный стимул, созданный потоками новых богатств, текущих по северным водам, заставил скандинавских кораблестроителей резко улучшить свои навыки и в конечном итоге выманил скандинавских купцов и искателей приключений за пределы прибрежных вод Балтийского моря.